Я, конечно, не мать и уж тем более не сумасшедшая мамаша. Но для меня странно, что мой ребенок может находиться львиную долю времени вдали. У меня был другой жизненный опыт.

Какой-то одноклеточный сигналит, потому что я мешаю ему нарушать правила. Плевать, но из мыслей я выныриваю. И вовремя - мой телефон все же издает звук.

Только это не письмо на почту, а вызов. Мне звонит Кира… Беру сразу.

- Да!

На другой стороне слышится судорожный вдох. Я как-то резко против воли напрягаюсь. У нее что-то случилось?

- Здравствуй, Петр.

Говорит медленно. Значит, ситуация не критическая.

- Доброе утро.

- Ты занят?

- Нет. В пути.

Пауза. Что-то все же произошло.

- Мне нужно поговорить с тобой. Наедине. Лучше в твоем офисе.

- О чем? - какая-то неделя интриг. - Решила принять мое деловое предложение?

Говорю первое, что пришло в голову.

- Нет, - представляю, как она качнула головой и смущенно опустила глаза, - разговор будет не о делах. Мне нужно сказать тебе кое-что личное.

Понимание ударяет в затылок. Теперь мне нужен глубокий вдох.

- Да… Я не против поговорить. Буду у себя через час. Адрес знаешь?

- Тот, что на визитке?

- Именно.

- Хорошо. Я приеду к девяти.

Говорю, что жду. Она отсоединяется. Я машинально гляжу на экран смартфона и вижу оповещение о письме. Пришел ответ из клиники и пережить его в одиночестве теперь не получится. Утро обещает быть интересным.

Кира

Я приняла окончательное решение - рассказать Волкову правду. И раньше не было сомнений - отец имеет право знать о своем ребенке. А после плотного общения с ним во мне понизился градус страха. Хотя совсем бояться я не перестала.

Карина, которой я набралась смелости позвонить на выходных, поддержала меня. Адвокат также уверена в необходимости разговора. Она и ее муж-коллега в случае чего готовы отстаивать мои права со всей энергией.

Но когда я подъезжаю к темному, не слишком высокому зданию, юридические вопросы отходят на второй план. Во мне мечутся эмоции.

Он обидится на мое молчание? Разочаруется во мне? Захочет ли он общаться с Никиткой?

Я так много думала, что он отнимет его. А что может вообще игнорировать, не учитывала. Если он больше не желает растить детей? Он зрелый, успешный и вполне может хотеть просто жить в свое удовольствие.

На мое имя заказан пропуск. Мало того, меня сразу приглашают пройти на этаж руководства компании. Пользуюсь лифтом, чтобы подняться на пятый. В полностью стеклянном помещении у меня кружится голова. Или я просто так сильно нервничаю.

Но тут остается только сделать вдох и окунуться в ледяную воду.

Однако я представить не могла, что сейчас будет. Что я увижу. Пока по просьбе секретаря прохожу к массивной черной двери. У Волкова все здесь сверхбрутально и солидно. Даже помощница не юная и милая, а женщина за сорок с умным карим взглядом.

- Можно? - уточняю зачем-то.

- Да, проходи.

На лице хозяина кабинета ни тени улыбки. Я теряюсь на миг, не знаю, куда деть глаза. Быстро осматриваюсь.

Здесь тоже много черного - стол и шкаф, кожаные креслица для гостей и диваны со столиком из стекла. Серые только стены и потолок. А еще акварель в тонкой раме над столом - изображение головы волка.

- Спасибо, - отмираю, - мы можем поговорить?

На секунду Петр поджимает губы. Потом берет что-то со стола.

- Да, - твердо провозглашает он, - присаживайся и посмотри вот на это.

Слушаюсь и не зря. Потому что от информации на листке у меня бы точно подкосились ноги. Это…

- Анализ на отцовство?!

Хорошее начало беседы.

- Да, это именно он.

Из груди вырывается не то вздох, не то стон.

- Как ты мог сделать его тайно?!

- А почему ты все это время молчала?

Вопрос на вопрос.

- Я спросила первая.

- Сами вспомним детство?

Но я не могу ничего вспоминать. Эмоции захлестывают, и я понимаю, что просто тяну время. Мне неважно, кто там первый. Важнее, во что это теперь выльется.

- Сначала… - потираю виски. - Сначала я не знала, где тебя искать. А в последний месяц… Я опасалась.

- А сейчас перестала? - он спрашивает так, как будто это важно.

- Не до конца, - решаю не врать, - но я поняла, ты должен узнать.

- В этом плане наши мысли совпали.

Сглатываю с таким трудом, что даже хватаюсь за горло. Петр отходит в сторону. Уже скоро я вижу перед собой стакан воды. Цепляюсь пальцами за прохладное стекло. Делаю пару жадных глотков.

- Спасибо.

Хочется спросить, сказать очень много всего. В то же время от шока и нервов в голове вата.

- Не нужно бояться меня, Кира.

Фраза действует наоборот. Или это холодная вода… Или нервы. Но в итоге я вся принимаюсь мелко дрожать. Пальцы, коленки, губы. Еле успеваю поставить стакан на стол, пока не уронила.

Волков выругивается совсем не по-детски. Он подходит к своему рабочему месту и нажимает кнопку связи с приемной.

- Надежда Олеговна, сделайте травяной чай. Большую кружку.

Мои зубы лязгают друг о друга.

- Я… Я в порядке.

Петр кидает на меня гневный взгляд, значение которого я не понимаю.

- Может, начнешь говорить мне правду? Раз уж мы связаны на всю жизнь.

От его слов про связь перехватывает дыхание. Хочется знать, с сожалением ли он думает об этом? Но сейчас я не способна различать интонации.

- Это просто нервы…

Тут я не вру. Секретарь оперативно вносит белый чайник и чашку на подносе из металла. Делает это быстро, тихо и как-то деликатно что ли. Ни одного косого взгляда или вздоха. Петр сдержанно благодарит ее. Женщина уходит.

- Попей. Ты хотя бы согреешься.

Двигаюсь ближе к столу, беру чашку и делаю мелкий глоток. Щеки теплеют от горячей жидкости. И еще от стыда. Я ожидала, мужчина сейчас обрушит на меня свой гнев. А он отпаивает меня чаем с травами.

- Спасибо, - говорю через минуту.

Дрожь в теле проходит. Пальцы становятся теплыми. Но чай я еще пью, он очень вкусный. Бабушка заваривает подобный из трав, выращенных на даче.

- Не очень-то приятно, когда тебя считают монстром. А ты и повода не давал, - Волков рассуждает словно сам с собой.