— Иисусе!

Это было чудовище из кошмаров.

Человек в нем угадывался с трудом: две руки, две ноги, но позвоночник был согнут так, что он мог передвигаться и на четвереньках. С него как будто содрали кожу, на поверхности были только перекрученные мускулы и белые кости — но все это казалось жестким, как шкура носорога. Пальцы на руках и ногах у него заканчивались огромными когтями, чем и объяснялись следы на камне.

Однако внимание Энгуса привлекла голова.

Квадратный рот сам по себе был ужасен — битком набит острыми зубами, с массивным кровавым языком. Энгус видел лягушачьи языки, похожие на тот, что ворочался в этом жутком рту, но пропорционально меньших размеров.

Но то, из-за чего Энгус чуть не наложил в штаны, оказалось глазами этого существа.

У него их просто не было.

Через секунду монстр исчез из пятна света.

Для Энгуса этого было достаточно.

Он побежал.

— Стойте! — закричала девушка с двумя пистолетами, но Энгус, не обращая внимания на ее крик, понесся дальше, в заднюю часть церкви.

Там он будет в безопасности.

— Я найду его, — сказала эта чертова девка.

Завернув за угол, он вбежал в боковой придел, отделенный от остальной церкви деревянной перегородкой. Он увидел большую ванну, похожую на крестильную купель, и понял, что он в баптистерии[4]. Вокруг стояло несколько небольших скамеек.

Неожиданно с боковой стены упал подсвечник. Энгус подскочил и чуть не нажал на курок. Он не выстрелил, но был готов сделать это в любой момент.

Но он ничего не увидел.

Оттуда, где стояли небольшие скамейки, послышался звук ломающегося дерева. Энгус направил дуло пистолета в сторону скамеек.

Никого.

Дьявольщина.

С оглушительным грохотом на каменный пол упала крестильная купель, и этот звук эхом отдался под потолком, святая вода пролилась под ноги Энгусу. Он нацелился на пол, куда упала купель.

Он все равно никого не видел.

Куда делась эта тварь?

Почему она затеяла эти игры?

Энгус просто хотел жить.

Неужели он просил слишком много?

Он повернулся, чтобы выйти из баптистерия, и оказался лицом к лицу с безглазым существом, которое он мельком видел в свете фонаря.

Из ужасного рта выскользнул язык и обернулся вокруг шеи Энгуса.

Затем он начал сжимать его горло.

Энгус отчаянно пытался поднять руку и выстрелить, но прилагал неимоверные усилия, чтобы дышать, поэтому не мог заставить части тела нормально двигаться.

Монстр начал подтягивать Энгуса ближе. Странно, но Энгус отметил, что у него отвратительно зловонное дыхание.

Подтащив Энгуса, монстр вцепился в него.

Вцепился своими огромными когтями.

Энгусу никогда не приходилось испытывать такой страшной боли, как сейчас, когда монстр буквально рвал его на части.

Единственное утешение — боль не будет долгой.

Зайдя за деревянную перегородку, которая отделяла небольшое помещение от остальной церкви, Джилл Валентайн услышала капающие звуки. Она слышала там шум и подумала, что, наверное, этот идиот забежал туда.

Или это могло быть то существо, которое на момент выхватил из темноты луч фонаря Пейтона.

Джилл вдруг вспомнила, что даже не знала имени этого идиота.

Она сконцентрировалась на этой мысли, потому что думать еще о чем-то сейчас было невыносимо.

Зомби, бродившие в лесах Арклей, были действительно ужасны.

Потом это отстранение от работы.

Потом те же зомби, расхаживающие по улицам Ракуна.

Потом головорезы «Амбреллы», расстреливающие ни в чем не повинных людей, перекрыв им единственный путь к спасению.

А сейчас еще они с Пейтоном застряли в этой церкви вместе с зомби, помешанным священником, этим сумасшедшим с «Магнумом», репортершей, от которой одни неприятности, и чем-то еще из плохого фильма ужасов.

Вокруг ботинок скопилась вода. Джилл посмотрела под ноги и увидела лужу рядом с перевернутой ванночкой, наверное, купелью для крещения.

Она думала, что это, вероятно, святая вода. Она может пригодиться, если им придется встретиться с вампирами. Эта мысль показалась совсем не такой дикой, как если бы она пришла ей в голову двадцать четыре часа назад.

Все равно. Эта вода уже вся вылилась. Она не могла быть источником тех капающих звуков, которые она слышала.

Потом Джилл заметила, что одна из маленьких скамеек разбита вдребезги. Подойдя поближе, она увидела что-то красное, капающее со щепок.

Кровь.

Вглядевшись, девушка увидела то, что осталось от идиота с пистолетом. Что бы это ни было — то, что Пейтон высветил на потолке, — оно обладало способностью разрывать человеческое тело на удивительно мелкие клочки.

Джилл Валентайн служила в полиции всю свою сознательную жизнь. Она видела много трупов. Первые пару раз ее слегка тошнило, потом она привыкла к виду, запаху, ощущению смерти. Ей пришлось это сделать, чтобы хорошо выполнять свою работу.

Но это! Ничто из того, что она видела за годы работы в полицейском отделении Ракун-сити, не подготовило ее к такому надругательству над человеческим телом.

Наверное, ей следовало бы собрать останки для идентификации, чтобы, по крайней мере, выяснить имя этого человека, но желудок Джилл не позволил ей сделать это.

Особенно когда она все-таки сделала то единственное, что она смогла, заставив желудок успокоиться.

Осторожно наклонившись над останками, девушка высвободила «Магнум», который все еще был зажат в руке, жестоко сломанной в запястье. Оружие было в крови.

Она повернулась и поспешила прочь отсюда, в основную часть церкви. Определенно им надо держаться вместе, раз тут водится тварь, которая может сотворить такое.

В ее мозгу роились вопросы. Откуда появилась эта тварь? Она не походила ни на одно животное, известное Джилл, — не было даже отдаленного сходства.

Может, ее создала «Амбрелла»? Возможно ли это?

Но она считала, что и зомби создать невозможно, пока не увидела их в лесах Арклей.

Если уж корпорация породила каких-то персонажей из фильмов ужасов, то почему бы ей не создать и других?

Джилл поняла, что в церкви было тихо и пусто, только когда вышла в переднюю ее часть.

Черт, куда делись Пейтон и Моралес?