Той осенью Барри привозил Диану в Хайгроув три раза. Она гуляла по дому и саду и ожидала, когда Чарльз вернется домой с охоты – она еще не догадывалась, что именно это и ждет ее после свадьбы. После чая и раннего ужина Чарльз отвозил Диану обратно в Лондон. Ей было достаточно находиться рядом с предметом своего обожания. Общество Чарльза с лихвой компенсировало ей часы ожидания. Возможно, Диана воспринимала такое поведение принца как проявление старомодного ухаживания в духе Барбары Картленд.

Публичный интерес к роману Дианы и Чарльза достиг апогея. «ОН ВНОВЬ ВЛЮБЛЕН! ЛЕДИ ДИ – НОВАЯ ДЕВУШКА ЧАРЛЬЗА» – с таким заголовком 8 сентября 1980 года вышла газета Sun. Источником стал Джеймс Уитакер. Осматривая со специальной платформы реку Ди, где рыбачил Чарльз, он заметил, что из-за дерева за ним самим в маленькое зеркальце наблюдает Диана. Позже Уитакер писал: «Я подумал: „Какая хитроумная девушка! Она еще задаст нам жару… Нужно быть настоящим профессионалом, чтобы в зеркало подглядывать за тем, как мы за ними подглядываем!“»[85] В том же месяце Найджел Демпстер подтвердил в Daily Mail информацию о том, что Диана – новая девушка Чарльза и что «две находящиеся в счастливом браке женщины, которые оказывают на него сильнейшее влияние, леди Трайон и Камилла Паркер-Боулз» вполне одобряют его выбор[86].

Лондонские репортеры буквально осадили Коулхерн-Корт, дом Мэри Робертсон и детский сад «Юная Англия». Именно там была сделана знаменитая фотография против света – в контражуре, как называют это фотографы: Диана стоит, держа, как мадонна, одного ребенка на руках, а другого за руку. Солнце просвечивает сквозь длинную, летящую юбку, и всем видны ее стройные, длинные ноги. Этот снимок сразу же сделал Диану предметом обожания всех мужчин мира. Репортеры, осадившие ее квартиру, немедленно в нее влюбились. Она всегда была вежливой, терпимой и уравновешенной. Ей удалось превратить их в друзей. Она флиртовала с ними, посылала свои «фирменные» взгляды из-под опущенных ресниц. «В глубине души мы понимали, какую игру она ведет, очень умную, но не циничную, – вспоминал репортер Гарри Арнольд. – Однако ей удалось покорить наши сердца»[87]. Самым неприятным для Дианы были не камеры, поджидавшие ее возле дома, а полночные звонки от журналистов. Она скрывала свое раздражение, но, оставшись одна, горько плакала.

Чарльз предпринял все меры к тому, чтобы встречаться с Дианой в Лондоне, не привлекая внимания прессы. Диана звонила Барри, говорила: «Это Диана» – и сообщала, где ее можно забрать: из квартиры Рут Фермой на Итон-сквер или из дома Джейн Феллоуз в Кенсингтонском дворце. Возвращаясь домой, она выходила из машины за квартал от Коулхерн-Корт, чтобы журналисты возле дома не заметили, кто ее привез. Барри видел в ней обычную девушку-подростка, большую любительницу сладкого – она постоянно таскала с собой шоколадные батончики и пакетики с конфетами. Но Диана уже пыталась влиять на внешний вид принца – покупала ему свитера и галстуки в его любимой синей гамме, а привычные ботинки, которые шили специально для него, заменила на более современные мокасины. «Не стоит этого делать, – предостерег ее Барри. – Он всегда носит сшитые на заказ ботинки». Диана только усмехнулась, и в тот же вечер Барри увидел, как принц ходит в новых мокасинах, пытаясь к ним привыкнуть.

1 ноября 1980 года Диана присутствовала на праздновании тридцатидвухлетия Чарльза. Торжество проходило в семейном кругу в Сандрингеме. Общество расположилось в Вуд-Фарм – этот дом на десять спален использовали, когда главный особняк был закрыт. В субботу состоялась охота. Но толпы журналистов испортили Диане все удовольствие от визита. Из-за репортеров они с Чарльзом даже не сумели погулять. Поэтому ей пришлось тайком уехать, и запланированный долгий уикенд оказался неожиданно коротким. Диана спокойно вернулась на Коулхерн-Корт, а все репортеры остались мерзнуть в Норфолке у ворот Вуд-Фарм. И журналисты, и придворные были убеждены, что на празднике последует объявление о помолвке. Герцог Эдинбургский остался очень недоволен тем, что «чертовы писаки» испортили ему охоту.

Пока Диана еще находилась в Сандрингеме, разразился скандал с «Королевским любовным поездом». 16 ноября газета Sunday Mirror опубликовала материал, из которого следовало, будто 5 ноября Диана села в королевский поезд, который стоял на запасных путях в Уилтшире, чтобы провести ночь с Чарльзом. Журналисты ошибались насчет Дианы: в тот вечер она присутствовала на вечере у принцессы Маргарет, и репортеры фотографировали ее там. Домой на Коулхерн-Корт она вернулась около часа ночи. Чарльз же уехал гораздо раньше – в десять или в половине одиннадцатого – и на поезде отправился с официальной миссией. Таинственная женщина якобы проскользнула в поезд около полуночи.

Статья произвела фурор. Королева была в ярости! Ее пресс-секретарь Майкл Ши написал редактору письмо с требованием опровержения. Газета опровержение напечатала. «Дамой из поезда», разумеется, была не Диана, но многие решили – и считают так по сей день, – что ею была Камилла. Официально же было заявлено, что в этой истории нет ни слова правды. Но Джеймс Уитакер, который в то время работал в Daily Star, решил провести собственное расследование. Информация поступила от местного журналиста. «Я пробрался на запасные пути… дал денег диспетчеру, чтобы он позволил мне заглянуть в журнал. В журнале было зафиксировано, что кто-то вошел в поезд… на дороге у вокзала… В журнале была официальная запись о том, что какая-то женщина вошла в королевский поезд»[88].

Вполне уважаемый журналист считает реакцию дворца насквозь фальшивой. «Диана в то время абсолютно точно находилась в Лондоне – тому есть масса свидетелей. Дворцу достаточно было заявить: „Диана находилась в Лондоне, она никогда не была в королевском поезде, и вот доказательства“. Почему они этого не сделали? Потому что история напугала бы саму Диану: ведь кто-то же был в том поезде! И они решили полностью все отрицать»[89].

Под градом опровержений редактор Sunday Mirror Боб Эдварде и сам поверил в то, что совершил ошибку – по крайней мере, в отношении Дианы. А на Рождество 1986 года он получил поздравительную открытку от Вудро Уайетта, лорда Вифорда, журналиста, представителя партии лейбористов. Несмотря на свои политические убеждения, лорд Вифорд вращался в королевских кругах. В открытке значилось три слова: «Это была Камилла».

Инцидент с королевским поездом окончательно переполнил чашу терпения герцога Эдинбургского, который поставил принцу Чарльзу «ультиматум»: или он делает предложение леди Диане Спенсер, или прекращает встречаться с ней, поскольку его действия вредят ее репутации и подвергают девушку преследованию со стороны журналистов. Королевская семья, да и сам Чарльз, считали, что Диану им послало само небо. «Королева, – писал Димблби, – как обычно, предпочла не высказывать своего мнения, но королева-мать, которая имела огромное влияние на Чарльза, активно поддерживала идею брака, как и ее фрейлина Рут Фермой… бабушка Дианы»[90].