class="p1">– А ещё, ещё вам неведома дружба, у вас нет друзей! Нет друзей! Найджел думал, что он вам друг, но он… Вы всех используете, пользуетесь их добротой, пользуетесь их мечтами, пользуетесь их доверием к вам!

На экране переключались кадры. Показалось равнодушное лицо Миранды, а когда речь зашла о её дочерях-близняшках, она как-то неестественно вскинула голову.

Сидевшая в кинозале Мерил Стрип невольно сжала губы. Миранда очень любит семью, просто она так занята, что всем пренебрегает, считая, что достаточно удовлетворить материальные потребности и иметь стабильное семейное положение. А дочери всегда обращаются к ней с чудаковатыми просьбами как раз для того, чтобы привлечь внимание матери, но Миранда думает, что можно удовлетворить их просьбы – и дело с концом. Мерил взглянула на свою старшую дочь Мэми Гаммер и порадовалась, что она не Миранда.

«Так держать, неплохо сказано! Уделай её!» – подгоняла про себя Эвелин. Сейчас Миранда не вызывала ни капли жалости, иными словами, её можно было ненавидеть за многое.

Не каждая зрительница испытывала удовлетворение, но немало девушек вроде Клэр кое-что поняли: это и есть Лорен Вайсбергер! Впоследствии она не пошла работать в «Нью-Йоркер», зато написал роман под названием «Дьявол носит Prada».

Переломный момент?! Волшебный юноша реабилитировался? Разные критики заинтриговались последними репликами. Слова Миранды в самом деле были пропитаны глубоким смыслом, выражали мучения сильной женщины. В свою очередь слова Андреа проясняли скверный характер Миранды. Почти половина критиков, ещё не решивших, какую оценку поставить фильму, вновь преисполнились надежды на волшебного юношу. Возможно, будет блестящий финал.

Глава 275: «Классика!» «Разочарование!»

– Андреа, я вижу, что вы во многом похожи на меня. Вы умеете разгадывать мысли и потребности людей и принимать правильные для себя решения.

На большом экране после взрывных осуждений от Андреа Миранда, однако, нисколько не разгневалась и невозмутимо говорила:

– Не нужно стыдиться. Вам хочется иметь этот успех, хочется жить такой жизнью, поэтому жертвенные решения неизбежны. Вы должны научиться ко всему приспосабливаться.

Она ненадолго примолкла и акцентированно произнесла:

– Не рушьте своё будущее.

Андреа своим видом будто говорила: «Вы не понимаете», она, ухмыльнувшись, покачала головой:

– Дело не в будущем, не в карьере, не во встрече выпускников… Дело в самом образе жизни!

Миранда ещё более серьёзным тоном промолвила:

– Это настоящая жизнь, все хотят жить так, как мы. Абсолютно все.

– Я – нет! Это работа, всего лишь работа, – сказала Андреа, неожиданно сняв с руки модный браслет и кинув его на чайный столик, затем последовал черёд декоративного пояса. Она, раскрепощённая, быстро произнесла:

– Не в них заключается моя жизнь! Может, я во многом и похожа на вас, но знаете что? Вы мне отвратительны! Я всегда выполняла ваши жёсткие требования и старалась делать всё возможное, чтобы вы остались довольны, но не потому, что вы мне нравитесь, а потому, что это работа! Стать той, кто тебе отвратителен? Боже упаси! Я не хочу стать такой же одинокой, как вы. Я увольняюсь, сейчас же!

Послышался стук. Она швырнула на столик свой модный ободок, который прежде скреплял её волосы, после чего суетливо порылась в сумочке, на крупном плане отыскала среди документов обычную резинку, потрясла ею в руке и с улыбкой сказала:

– И ещё, Миранда, вы тоже должны уяснить кое-какие вещи! Кажется, в 2002 году Оскар де ла Рента создал коллекцию вечерних платьев небесно-голубого цвета… – говорила Андреа, откинув длинные каштановые волосы назад и принявшись завязывать резинкой простой конский хвостик. Миранда на диване со спокойным видом смотрела на неё.

Анна Винтур, сидевшая в первых рядах театра Зигфелда, с пренебрежением наблюдала за выступлением Джессики. Уход Вайсбергер из «Vogue» во многом был вызван её некомпетентностью. Это всего-навсего неудачница, занимающаяся демагогией, любящая всё приукрасить…

Сидевшая неподалёку Лорен Вайсбергер, наоборот, испытывала душевный подъём, пока слушала речь Джессики. У Ван Яна получилась интересная экранизация с интересным пониманием моды. А от этой финальной взрывной сцены Лорен получила наибольшее удовольствие!

Кто-то из критиков в своей рецензии написал, что «Команда МТИ-21» – это видеоигра. Под этим подразумевался вовсе не элемент игры, а стилистика и динамичность. В кино посредством нелинейно выстроенных сцен образуется целостная история; в игре же игрок находится в ограниченной интерактивной среде, где, принимая предлагаемые решения, определяет финал. Игра в отличие от кино вариативна, но если добавить кое-какие явные элементы игры, внедрить в фильм приятную динамичность, вызвать у зрителя желание принимать участие в происходящих на экране действиях, тогда в кульминационных и взрывных моментах истории произойдёт ещё более мощный эффект присутствия.

В «Матрице» процесс изучения Нео кунг-фу как раз и является игровым приёмом. В «Команде МТИ-21» сцены, в которых Джефф Ма обучается подсчёту карт и обносит казино, тоже создавали у зрителей ощущение, что они играют в игру.

А фильм «Дьявол носит Prada» не использовал ту игровую динамичность в эпизодах, где Андреа изучает моду, иными словами, был нудноват, никак не возбуждал. Если превращение Андреа из провинциалки в модную суперкрасотку – это знаменательное событие, которое восхищает многочисленную женскую аудиторию и заставляет сердца мужской аудитории биться быстрее, тогда её обратное превращение из модной суперкрасотки в обычную красавицу и откровенное осуждение Миранды – это, безусловно, самый кульминационный момент во всём фильме. Настало время убить босса!

Глядя, как на экране Андреа потрясла резинкой, Эвелин воодушевилась и невольно сказала сидевшей рядом Келли:

– Она вернулась, она вернулась!

– Угу, угу… – кивнула сосредоточенная на просмотре Келли.

На лицах окружающих зрителей как мужского пола, так и женского зависли слабые улыбки. Весь зал пребывал в возбуждении. Давай, давай, давай! Вперёд, Андреа!

Критики тоже заинтриговались. Данный эпизод был наполнен взрывной силой. Андреа и Миранда вступили в упрямую словесную конфронтацию, Стрип демонстрировала отточенную актёрскую игру, орущая Альба не уступала в харизме. Что касается языка кадров, то тот факт, что Андреа сняла с себя и выбросила модные вещи и заменила их самой простой канцелярской резинкой, означал, что она вернула себя, однако сейчас она повторяла классическую фразу, ранее произнесённую Мирандой. Что она хотела сказать?

Что она хочет сказать? Анна Винтур и другие представители мира моды тоже пришли в некоторое недоумение: это какая-то насмешка Ван Яна над модой?

– Затем, помнится мне, Ив Сен-Лорен… Верно?

На экране Андреа завязывала волосы и говорила:

– Он презентовал коллекцию небесно-голубых френчей. Вскоре другие дизайнеры ввели небесно-голубой цвет в свою палитру, а затем он просочился в крупные магазины одежды,