На улице все ещё разрывалась сирена, и Риш услышала отдаленный вой скворгов.

Очень «вовремя».

– Савоор, нужно уходить, – чернокнижница закашлялась от едкого запаха гари.

Напарник не ответил, неподвижно лежа на боку у дивана – Риш видела смутный силуэт, который освещали тусклые уличные фонари, чей огонь пробивался через окна.

Рагор слишком хорошо приложил напарника, раз защитная магия граугов не сработала.

Борясь с тошнотой и тихо шипя от боли, Риш неуклюже подползла к Савоору. Собрав последние силы, перевернула напарника на спину, собираясь привести его в чувства. Нужно было убираться, вдруг Рагор оставил ещё парочку «подарков».

Руки скользили по чему-то мокрому и липкому. Чернокнижница рассеянно вытерла ладони о брюки, но неприятные ощущения никуда не ушли. Медленно поднесла руки к лицу и чуть не вырвала от кислого запаха крови граугов.

Нет. Этого не может быть!

Чуть не потеряв сознание от перенапряжения, Риш использовала магическое зрение и медленно опустила глаза. Чернокнижница сидела в луже крови. Она растекалась по полу, впитывалась в ковер и темную ткань брюк.

Даже защитная магия граугов не всесильна. Она может отбить любое прямое заклинание, уменьшит его вред… Но было, против чего магия бессильна.

Риш зажала рот рукой, отказываясь верить глазам.

Из развороченной груди напарника торчала рукоять его же кинжала.

Крик Ришалин слился с далеким воем осиротевшего демона.

Веста ши Онер

Когда мы с семьей жили в Корнях, я не раз помогала маме делать несложные лечебные процедуры. Но только раз или два видела, как правильно «сшивать» чужую ауру. За восемь лет даже эти скудные знания позабылись, а времени на их восстановление просто не было. Приходилось освежать память на ходу, сдерживая слезы и причиняя дикую боль Джеду.

Глубоко вдохнув, подцепила ещё один лоскуток ауры чернокнижника и опалила края белым пламенем. Сосед что-то неразборчиво промычал, стиснув зубами и без того измочаленный ремень, который мы использовали вместо кляпа.

С трудом сдержала дрожь в руках.

Тьма бы побрала тебя, Мальд Рагор.

– Продолжайте, леди ши Онер, – послышался над головой сухой голос шаста Фольта Ольдеса. Подняв воспаленные глаза, наткнулась на ледяной взгляд темного целителя. – Жалость только навредит вашему другу.

Знаю. И только поэтому глотаю слезы, но продолжаю методично собирать ауру Джеда по кусочкам и намертво прижигать края друг к другу.

Все старания целителя, присланного Триадой, полетели в Бездну. Прокол в пространстве не прошел для Джед без следа – как только нас переместили в лечебницу защитников, чернокнижник чуть не упал в обморок от истощения.

Сердце снова сжала когтистая лапа страха, как в тот момент, когда мой чернокнижник резко побелел и молча осел на пол. Он пришел в себя через несколько мгновений, даже неуклюже поднялся на ноги, цепляясь за мои плечи. Но этого времени хватило, чтобы в моей голове пронеслись сотни панических мыслей. Больше всего я боялась, что Джеда достал какой-нибудь скрытый «подарочек» Мальда, но все оказалось куда прозаичнее. Темные нити, которыми стянули разорванные края ауры чернокнижника, разорвало от перенапряжения.

– Прижимайте края плотнее, – очередное сухое распоряжение, и Джед чуть не выгнулся дугой от боли.

Но крепкие руки целителя надежно прижимали его к широкой койке, выделенной нам защитниками. Она скрипела и прогибалась, с такой силой чернокнижник сжимал её края.

«Прости», – не переставала мысленно шептать, понимая, что Джед меня не слышит. Не уверена, что он вообще что-то соображает из-за боли.

Я остановилась, переводя дыхание и унимая нервную дрожь, когда чернокнижник поднял руку и сжал мою ладонь.

«Все в порядке, – услышала в голове глухой голос Джеда. – Поверь, Веста, бывало и хуже».

Чернокнижник ободряюще мне подмигнул, но мутные от боли и усталости глаза портили впечатление.

Почти невесомо сжала руку Джеда в ответ и осторожно положила обратно на койку.

Жаль, что мои исцеляющие зелья остались в посольстве. И пускай я отправила за ними посыльного, привезут их только к утру. А к тому времени Мальд успеет ещё раза три напасть, если не больше.

– Соберитесь, леди ши Онер, – холодно одернул меня шаст Фольт, сильнее вдавливая плечи Джеда в кройку. – Осталось немного.

Когда темный целитель появился на пороге палаты, в которую защитники втащили меня с Джедом, я сразу почувствовала неладное. Подавляющие магию широкие браслеты на крепких руках, следящий ошейник, едва скрытый жестким воротником формы – все это не вязалось с тем почтением, с которыми защитники расступились, пропуская к нам незваного гостя. Откуда столько уважения к преступнику? Но вопросы застряли в горле, когда на мне остановился жесткий взгляд карих глаз.

Если бы шаст не представился, я бы в жизни не догадалась, что передо мной отец Ришалин, настолько они отличались. Чернокнижница была спящим вулканом, который нет-нет да плюнет снопом искр. А её отец больше напоминал ледяные пики Искристых гор: белые, словно снег, которого никогда не видели в Городе, волосы, обманчивый янтарный блеск глаз, от которых веяло смертоносным холодом, и жесткое лицо, на котором я не заметила отметин Восточного демона. Даже странно, что он оказался темным целителем, а не жрецом Тьмы.

Ещё одной странностью было то, что отец Риш пришел нам помочь. Точнее, шаст Ясвэл попросил его помочь. И я была ему безумно благодарна, даже несмотря на то, что защитники снова нас обманули.

– Последнее прижигание и можно заканчивать, – короткие наставления, произнесенные спокойным, беспристрастным тоном, словно темный целитель тоже сдерживал рвущуюся на волю силу.

Лечить Джеда сам он не мог, мешали браслеты и ошейник. И вся работа легла на меня. От одной только его идеи сшить ауру белым пламенем меня бросило в холодный пот. Но темные нити не выдержали даже одной встречи с Мальдом, а так просто он от нас не отстанет. Выбирать не приходилось.

Глубоко вздохнула, направляя в руки белое пламя.

Несмотря на то, что боль Джеда я чувствовала как свою, сила впервые за долгие годы слушалась беспрекословно. Текла тонким ручьем, а не неслась разрушительным потоком. Обжигала, но не расходилась волнами жара по ауре чернокнижника, причиняя ещё больше боли. Подчинялась, а не пыталась подчинить, сломать меня.

И я никак не могла понять, с чем связаны эти изменения. Откуда взялась цепь, на которую удалось посадить свое белое пламя. И чем мне это аукнется.

Стараясь не вслушиваться в стоны своего чернокнижника, бережно соединила последние лоскуты ауры и прошлась по ним белым пламенем. Перед глазами заплясали черные мошки – первые признаки скорого приступа. Нужно не забыть выпить мою любимую «гадость». Не хватало свалиться Мальду под ноги в самый неподходящий момент.