В ожидании состязаний играли музыканты. Зрители сплетничали и смеялись. Многие заключали денежные пари, делая ставки на признанных фаворитов.

Вибий тоже перекинулся парой слов с несколькими знакомыми, и сделал свои ставки.

Наконец, магистрат поднял руку с зажатым в ней куском материи, и все вокруг смолкло.

Помедлив с мгновение, рука разжалась, и платок полетел вниз.

Одновременно упал заградительный канат, отпущенный служителями, и двенадцать квадриг вырвались из стартовых стойл.

Сто тысяч глоток взревели одновременно.

Колесницы, украшенные лентами белых и красных цветов, управлялись возницами, чьи туники также содержали цвета своих команд.

Сильные, тренированные кони влекли колесницы вперед. На первом круге ни одна из них не сумела опередить другую.

Долетев до первой меты, возницы круто разворачивали коней в обратную сторону.

На третьем круге, при развороте, колесо ступицей зацепилось за мету. Колесница перевернулась, и возница в тунике красного цвета вылетел из нее прямо под колеса несущейся следом квадриги.

- Все! Ему конец! Хороший был возница… - С сожалением сказал Вибий. – Но для белых это хорошо.

Остальным квадригам чудом удалось избежать столкновения, и состязания продолжались.

В первом заезде победили белые, и это привело Вибия в прекрасное настроение.

Фэй не мог не поддаться атмосфере напряжения и азарта, царившей на трибунах, но внешне на его лице это никак не проявлялось.

- Тебе неинтересно? – Спросил Вибий.

- Наоборот. Очень интересно!

- А почему ты сидишь тихо, и никак это не выражаешь?

- А что я должен делать?

- Ну,… орать, размахивать руками, прыгать, или еще как-то!

Фэй засмеялся.

- Если бы я стал себя так вести в Хань, меня сочли бы сумасшедшим. Ханьцы очень сдержанные люди.

- Не знаю! – Недовольно заметил Вибий. – По мне, если радоваться, то радоваться! Впрочем, не сердись. Это я так.

Фэй не рассердился. С Вибием он чувствовал себя легко и просто. Римлянин обладал открытым и простодушным нравом. Он был горячим и несдержанным человеком, но в дружбе предан и ответственен.

«Amicus usque ad aras»{208} - Говорил о нем Лентул.

К Ли Вибий относился с уважением, но Фэй оказался ему проще и ближе по духу.

Заезды, тем временем, продолжались с явным перевесом белых. На лицах зрителей попеременно отражались все перипетии состязаний. Кто-то хватался за голову, теряя в пари огромные деньги, кому-то неслыханно везло, и он, не зная, как выразить свои чувства, обнимал сидящего рядом друга. Женщины в своих эмоциях не отставали от мужчин.

Все закончилось полной победой команды Вибия и, покидая стадион, он с сожалением заметил Фэю:

- Надо было делать ставки побольше!

- Разве таким образом можно разбогатеть? – Поинтересовался ханец.

- Случались выигрыши огромные. Но, все же они редки. А так, понемногу, они довольно часты. Некоторые из римлян просто живут этим. Знают досконально лошадей, возниц, их возможности. Поддерживают связи с обслугой, иногда доплачивают ей, а те передают им все необходимые сведения.

Ин тоже не терял времени даром. В свободные часы, вместе с детьми Лентула, Юсом и Рваным Ушком они выгуливали ковыляющего на трех лапах Клеона.

Патриций предложил Ли приобщить Ина к занятиям своих детей. Ли охотно согласился, и отныне юный сын степей выслушивал уроки калькулятора и наставления грамматика вместе со своими новыми друзьями.

Поначалу он чувствовал себя неловко. В детстве у него почти не было игр, а бесконечные тяготы пути заставили рано повзрослеть. Но беспечная раскованность сыновей Лентула и шаловливое очарование его дочери сделали свое дело: Ин все чаше вел себя так, как это соответствовало его отроческому возрасту.

Однажды все четверо, сопровождаемые собаками, выбрались за пределы усадьбы и весело играли на зеленой лужайке, когда по-соседству, послышался шум и чьи-то крики. Выбежав из-за кустов, дети увидели, как шестеро подростков били седьмого. Он отчаянно сопротивлялся, но силы были неравны.

Первым опомнился Ин. Издав боевой клич хунну, он бросился в самую гущу схватки. За ним двинулись все остальные.

Не ожидавшие нападения мучители оставили в покое свою жертву, и вступили в бой с новым противником.

Исход сражения решили собаки. Уразумев, что схватка нешуточная, они пустили в ход зубы, после чего покусанный противник бросился наутек. Особенно старался Клеон. Ковыляя на трех ногах, он дольше всех преследовал ретировавшихся подростков.

Наконец, все вместе они вернулись к спасенному мальчугану, который сидел на траве и вытирал текущую из разбитого носа кровь.

Скворец, по-женски, заботливо, занялась врачеванием ран: уложила пострадавшего на спину и лопухами вытирала кровь с его лица.

- Ты кто? – Спросил старший сын Лентула.

- Лео. – Ответил подросток, и приоткрыл заплывший глаз пошире. – А вы?

- Мы живем здесь рядом. – Кивнула головой Скворец, указывая на виллу отца.

- А я вон там, за холмом.

- Чего они к тебе привязались?

- Они побили меня за то, что мои родители живут богаче, чем их.

Подростки переглянулись.

- Ладно. Теперь тебя никто не тронет. – Сказал Аней. – Пойдем, мы проводим тебя до дома.

С этого дня дети подружились, и Лео не раз принимал участие в общих играх.

Геркулес не появлялся довольно долго, и Катон начал, было, думать, что разговор в бане ему приснился.

Но, вот, однажды, под вечер, когда он сидел в харчевне братьев Зосима, в дверях показалась знакомая ему мощная фигура.

Геркулес подошел к Катону и сел на свободный стул напротив него. Как и в прошлый раз он уставился немигающим взглядом на чуть захмелевшего от вина и еды Катона.

- Ты вел себя хорошо. – Медленно, с расстановкой, как если бы он разговаривал с ребенком, сказал Геркулес. – Настало время действовать. Завтра вечером ты будешь прогуливаться у дома, который тебе покажут. Когда возвратится его хозяин, ты набросишься на него и убьешь. Помни: он ни в коем случае не должен остаться в живых.

Спасаться будешь сам, как умеешь. Здесь я тебе не помощник. Домой не возвращайся. Выбирайся на Виа Фламиниа. Там у первого мавзолея тебя будет ждать запряженная повозка и оплата – сто тысяч денариев. Потом можешь убираться на все четыре стороны. Будет лучше, если ты вообще покинешь Италию.