те проявления половой распущенности мужчин, которые не подходили под категорию прелюбодеяния (adulterium), попадали в разряд stuprum (бесчестие, позор). Эти проступки также весьма строго карались.

Закон Августа о браке (lex Julia de maritandis ordinibus) своей главной целью ставил борьбу с безбрачием и бездетностью. В своей первой форме он носил очень радикальный характер. К сожалению, мы не можем восстановить его текстуально и о многих деталях вынуждены только догадываться. По-видимому, узаконивались браки между свободнорожденными и вольноотпущенниками (за исключением браков сенаторов). Отцам запрещалось чинить излишние препятствия бракам детей. Безбрачие наказывалось: мужчины в возрасте от 25 до 60 лет и женщины от 20 до 50 должны были состоять в браке. Нарушавшие эту статью закона карались тем, что лишались права свободно передавать свое имущество по завещанию[374]. Незамужние женщины, кроме этого, подлежали налогу в размере 1 % с их имущества.

Эти ограничения начинали отпадать с момента вступления в брак. Рождение каждого нового ребенка давало родителям новые льготы. Однако не вполне ясно, содержались ли эти меры поощрения уже в lex Julia.

Строгости Юлиева закона вызвали в высших слоях римского общества сильнейшую оппозицию, которая заставила Августа пойти на уступки. Результатом этого было издание в 9 г. н. э. так называемого закона Папия и Поппея (lex Papia Poppaea)[375].

Эта вторая редакция, с одной стороны, смягчала жесткие требования первоначального закона, с другой — усиливала меры, поощрявшие рождаемость. Закон Папия и Поппея расширял рамки родственных отношений, внутри которых разрешалась свобода завещаний. Увеличивались сроки, в течение которых разведенная жена или вдова должна была найти себе нового мужа. Бездетные получили право передавать по наследству половину той суммы, которой они могли распоряжаться в том случае, если бы у них были дети. Закон устанавливал ряд преимуществ для многодетных отцов при прохождении общественной службы и для многодетных матерей при распоряжении своим имуществом, а также в других случаях (знаменитое «право трех детей» — ius trium liberorum).

Меры правительства для оздоровления семьи не ограничивались одним законодательным вмешательством. В литературе эпохи Августа мы находим усиленную пропаганду семейной жизни (Гораций). Вообще, император широко использовал литературные воздействия для целей общественного воспитания в нужном ему направлении. Проповедь твердых семейных начал, борьба с роскошью, идеализация староримских нравов — все это мы находим в том литературном течении, которое пользовалось симпатией и поддержкой императора (Вергилий, Гораций, Тит Ливий).

Личный пример также должен был играть здесь известную роль: скромностью своей жизни Август хотел служить образцом для высших классов римского общества.

«Жил он сначала возле Римского форума, — пишет Светоний, — ...в доме, принадлежавшем прежде оратору Кальву, затем на Палатине, но и тогда — в скромном доме Гортензия. Последний не бросался в глаза ни величиной, ни роскошью. Небольшие портики были из альбанского камня; в комнатах не было ни мраморных украшений, ни красивых полов. Более сорока лет Август жил зиму и лето в одной и той же спальне... В его бережливости в отношении обстановки и посуды можно убедиться еще и теперь по оставшимся ложам и столам, большинство которых годится разве только для частных квартир. Говорят, он спал только на низких и простых постелях. Платье он носил исключительно домашней работы — сделанное его женой, сестрой, дочерью или внучками»[376].

Дала ли какие-нибудь результаты смелая попытка Августа оздоровить римские нравы? Если судить по данным ценза 28 г. до н. э. и 13 г. н. э., то за эти 41 год число римских граждан увеличилось с 4 до 5 млн[377]. Этот прирост, небольшой сам по себе, легко можно объяснить прекращением гражданских войн и установлением нормальных условий жизни. Вряд ли политика Августа в этом вопросе могла оказать сколько-нибудь серьезное влияние на движение населения, хотя бы уже потому, что она затрагивала исключительно зажиточные слои, составлявшие небольшой процент римского населения. К тому же эти слои всегда имели возможность обойти закон путем фиктивных браков, усыновления детей и т. п.

Что же касается общего укрепления нравственности, то семья самого законодателя служила печальной иллюстрацией того, как мало можно было достичь правительственными мероприятиями там, где историческое развитие шло в совершенно другом направлении. Август боролся с разводами, а сам был трижды разведенным мужем, женатым на разводке.

В молодости Октавиан был помолвлен с Сервилией. Но этот брак не состоялся, так как из политических соображений Октавиан женился на Клавдии, падчерице Антония. С ней он развелся в 41 г. и женился на Скрибонии, родственнице Секста Помпея, которая до этого дважды была замужем. Наконец, страстно влюбившись в красивую и умную жену Тиберия Клавдия Нерона, Ливию Друзиллу, Октавиан в 38 г. развел ее с мужем и женился на ней. С Ливией Август прожил до конца своей жизни.

Август боролся с развратом, а его родные дочь и внучка[378] вели себя настолько скандально, что император вынужден был на основании собственного же закона подвергнуть их пожизненному изгнанию.

Охранительная и реставрационная политика Августа коснулась всех сторон жизни римского общества. Он восстановил древние культы и жреческие коллегии, почти забытые к концу Республики (например, арвальских братьев), и сам был их ревностным членом. Август поощрял изучение славного прошлого римского народа. При нем, по-видимому, были составлены консульские и триумфальные фасты. Он покровительствовал римской историографии консервативного направления (Тит Ливий) и поощрял создание национального римского эпоса (Вергилий).

Народное собрание, состоявшее в эту эпоху в своей подавляющей массе из деклассированных городских элементов, было настолько «приручено» Августом, что не мешало ему проводить свою реакционную политику. Преторианские и городские когорты играли здесь не меньшую роль, чем система подкупов, прямых или скрытых, народной массы. В этом отношении Август пошел дальше своего приемного отца. Мы видели, что Цезарь уменьшил число хлебных пайков с 300 до 100 тыс. Август снова увеличил это количество, доведя его до 200 тыс. с лишним. «Завещание» Августа упоминает также о многочисленных экстраординарных раздачах населению столицы и колонистам хлеба и денег. Более 300 тыс. солдат получили в награду за службу земельные участки или деньги. В гладиаторских состязаниях за время правления Августа выступало в общей сложности около 10 тыс. человек. 26 раз император устраивал травли африканских зверей, во время которых погибло около 3,5 тыс. животных.

«Зрелище морского сражения, — говорит он в своем "Завещании", — я дал народу за Тибром, в местности, где теперь находится Роща Цезарей, выкопав для этого водоем длиной в 1800 шагов, шириной в 1200. В этом сражении бились между собой 30 ростральных кораблей с тремя