один из галльских вождей даже признавался среди своих, что именно это поколебало его и остановило, когда он собирался при переходе через Альпы, приблизившись под предлогом разговора, столкнуть Августа в пропасть. Глаза у него были светлые и блестящие; он любил, чтобы в них чудилась некая божественная сила, и бывал доволен, когда под его пристальным взглядом собеседник опускал глаза, словно от сияния солнца. Впрочем, к старости он стал хуже видеть левым глазом. Зубы у него были редкие, мелкие, неровные, волосы — рыжеватые и чуть вьющиеся, брови — сросшиеся, уши — небольшие, нос — с горбинкой и заостренный, цвет кожи — между смуглым и белым. Росту он был невысокого... но это скрывалось соразмерным и стройным сложением и было заметно лишь рядом с более рослыми людьми...

При расстроенном здоровье он с трудом переносил и холод и жару. Зимой он надевал не только четыре туники и толстую тогу, но и сорочку, и шерстяной нагрудник, и обмотки на бедра и голени. Летом он спал при открытых дверях, а иногда даже в перистиле, перед фонтаном, обмахиваемый рабом. Солнце не терпел он и в зимнее время и даже дома не выходил на воздух с непокрытой головой. Путешествовал он в носилках, ночами, понемногу и медленно, так что до Пренесте или Тибура добирался только за два дня; а если до места можно было доехать морем, он предпочитал плыть на корабле. Свое слабое здоровье он поддерживал заботливым уходом. Прежде всего, он редко купался: вместо этого он обычно растирался маслом или потел перед открытым огнем, а потом окатывался комнатной или согретой на солнце водой... Упражнения в верховой езде и с оружием на Марсовом поле он прекратил тотчас после гражданских войн. Некоторое время после этого он еще упражнялся с мячом, набитым или надутым, а потом ограничился верховыми и пешими прогулками; в конце каждого круга он переходил с шага на бег вприпрыжку, завернувшись в одеяло или простыню. Для умственного отдыха он иногда удил рыбу удочкой, а иногда играл в кости, камешки и орехи с мальчиками-рабами...

Красноречием и благородными науками он с юных лет занимался с охотой и великим усердием. В Мутинской войне среди всех своих забот он, говорят, каждый день находил время и читать, и писать, и декламировать. Действительно, он и впоследствии никогда не говорил ни перед сенатом, ни перед народом, ни перед войском, не обдумав и не сочинив свою речь заранее, хотя не лишен был способности говорить и без подготовки. А чтобы не полагаться на память и не тратить время на заучивание, он первый стал все произносить по написанному. Даже частные беседы, даже разговоры со своей Ливией в важных случаях он набрасывал заранее и держался своей записи, чтобы не сказать по ошибке слишком мало или слишком много. Выговор у него был мягкий и своеобразный, он постоянно занимался с учителем произношения; но иногда у него болело горло, и он обращался к народу через глашатая».

ГЛАВА III

РИМСКАЯ КУЛЬТУРА КОНЦА РЕСПУБЛИКИ И НАЧАЛА ИМПЕРИИ

На исходе старой эры римская культура достигает высшей точки своего развития. Этому содействовал целый ряд исторических факторов, важнейшими из которых были: усвоение римским обществом многих элементов греческой культуры и образованности; социальная и политическая мобильность времени гражданских войн, развязавшая творческую активность личности; наконец, чуть позже, во времена Принципата, атмосфера вновь обретенного внутреннего мира, благотворная для всех видов интеллектуального и художественного творчества. Не удивительно, что это время, несмотря на все коллизии, связанные с крушением республиканского строя и утверждением Империи, было отмечено грандиозным гуманитарным взрывом — невиданным взлетом публичного красноречия (Цицерон), развитием высокой историографии (Юлий Цезарь, Саллюстий, Тит Ливий), успехами философии (тот же Цицерон и Лукреций), наконец, расцветом новой поэзии (Катулл, Вергилий, Гораций, Овидий).

Основные даты:

63 г. — произнесение Цицероном четырех речей против Катилины.

54 г. — издание поэмы Лукреция «О природе вещей».

52—51 гг. — составление Цезарем «Записок о Галльской войне».

28 г. — основание Октавианом Палатинской библиотеки — первой правильно организованной публичной библиотеки в Риме.

29—19 гг. — создание Вергилием «Энеиды».

Время гражданских войн

Своего расцвета римская культура достигла в эпоху гражданских войн и в следующий за ней период принципата Августа. В этом была своя внутренняя закономерность. К началу гражданских войн римское общество не только усвоило многие достижения эллинистической культуры, но и сумело многое переработать в римском народном духе. За плечами Рима уже стоял длинный период культурного развития, в течение которого внешние заимствования начинали входить органической составной частью во внутренний процесс культурной эволюции Италии. Таким образом, к середине II в. до н. э. в Риме уже были заложены те основы общественной идеологии, к полному развитию которых гражданские войны послужили сильнейшим толчком. Максимальное обострение социальных противоречий, огромное усиление классовой борьбы, расцвет политической жизни, усложнение международных отношений — все это явилось мощным стимулом для быстрого развития всех сторон римской духовной жизни.

Конец гражданских войн и длительный период гражданского мира, наступивший после 30 г. до н. э., создали в широких рабовладельческих кругах психологию радостного освобождения и творческого подъема. Правда, это был специфический подъем реакции, породивший легкомысленную поэзию Овидия, консервативную историографию Ливия и эпикурейскую лирику Горация. Во многих отношениях «золотой век» Августа уступал предыдущему периоду: эпоха принципата, конечно, не могла породить ни Саллюстия, ни Цицерона, ни Катулла, ни Лукреция. Однако некоторые стороны общественной идеологии действительно при Августе достигли своего максимального расцвета. При этом нужно отметить, что оба периода — последние десятилетия гражданских войн и принципат — в области культурного развития не отделены сколько-нибудь резкой чертой.

Политическое и судебное красноречие

В эпоху гражданских войн достигло своего полного развития великое орудие европейской культуры — литературный латинский язык. Здесь решающую роль сыграл расцвет красноречия, вызванный широким развитием политической жизни, начиная с эпохи Гракхов. И не случайно оба брата были первыми настоящими политическими ораторами в Риме. Конечно, почва для развития красноречия была уже подготовлена Катоном, Теренцием, Сципионом Младшим и др. Но только гражданские войны создали обстановку, в которой могло развиться самобытное ораторское дарование Гракхов. Еще Тиберий поражал современников силой своих речей. Но только его брат достиг вершин политического красноречия, в котором некоторые элементы риторической искусственности не могли скрыть подлинного пафоса и глубокой искренности.

После Гракхов на политической и судебной трибуне мы также видим ряд крупных ораторов. Самым выдающимся из них, по-видимому, был Луций Лициний