class="p1">В данный момент Таймс-сквер в Нью-Йорке был почти весь забит людьми. Пусть уже была ночь, освещение в этом вечно бодрствующем городе было ослепительное. Многоэтажные здания сверкали всевозможными огнями. Все посетители Таймс-сквер, вскинув головы, взирали на цифровые часы на высоком здании и вместе радостно отсчитывали время: «60, 59, 58…»

Ван Ян и Джессика стояли в толпе. Носившие одинаковые серые пальто и чёрные перчатки, двое людей, крепко держась за руки, тоже с улыбкой смотрели на часы и вместе с окружающими людьми громко отсчитывали время. Секунда уходила за секундой, и вот, осталось 10 секунд до 2000 года! Голоса на площади, что отсчитывали время, становились всё громче, и Ван Ян с Джессикой всё больше возбуждались: «10, 9… 3, 2 1! С Новым годом!»

— Ура! — громко воскликнули люди. На главном здании впереди медленно опустилось гигантское кристальное яблоко, с неба неожиданно посыпались разноцветные бумажные ленты. Наступил 2000 год!

— С Новым годом! — Ван Ян и Джессика с улыбкой переглянулись, обнялись и слились в самозабвенном поцелуе.

Все на площади либо обнимались, либо танцевали и кричали. Несмотря на то, что от такой шумихи барабанные перепонки чуть ли не лопались, люди чувствовали себя безмерно счастливыми.

Спустя продолжительное время Ван Ян, почувствовав вибрацию мобильника в кармане, отпустил Джессику. Та в свою очередь продолжала страстно целовать, проявляя небывалую инициативу. Ван Яну пришлось легонько оттолкнуть её, после чего она наконец отделилась от него.

— Ты мне чуть губу не откусила, — с насупившимся видом промолвил Ван Ян, потирая губы.

Джессика довольно хихикнула, глаза были преисполнены счастья и удовлетворения.

Ван Ян достал мобильник и, плотно прижав его к уху, ответил на звонок:

— Алло, Майкл? О, здесь слишком шумно. Приятель, я плохо слышу!

Улыбающаяся Джессика помогла ему зажать второе ухо. Ван Ян, глядя на тесную толпу вокруг, закричал:

— Короче, Майкл, с Новым годом!

Едва он повесил трубку, как вновь зазвонил мобильник. Ван Ян, посмотрев на дисплей, с улыбкой ответил:

— Привет, Рейчел, с Новым годом! Я сейчас на Таймс-сквер, здесь очень шумно, ничего не слышно…

Глава 81. Наткнёмся на сокровище?

Проведя в Нью-Йорке прекрасные новогодние каникулы, Ван Ян с Джессикой вернулся в Лос-Анджелес и приступил к постпродакшну «В погоне за счастьем».

Должность монтажёра в итоге всё-таки досталась Маргарет Гудспид. Ван Ян провёл с ней собеседование. Она имела похожие с ним представления по поводу того, какая главная идея сценария, чем трогательна данная история, какими должны быть стиль и темп повествования фильма, притом не была лишена своих оригинальных идей. Тем более двое людей уже сотрудничали вместе, хорошо знали характеры друг друга, им не стоило беспокоиться, что между ними вспыхнет конфликт, поэтому Ван Ян нанял Маргарет.

Как смонтировать этот фильм? Оба человека провели обсуждение. Маргарет поняла, чего хочет Ван Ян, и тоже согласилась, что повествование истории следует вести в хронологическом порядке, за исключением момента, когда Крис Гарднер погнался за парочкой хиппи, и отрывка из его прошлого, когда он приобрёл рентгеновские устройства. Весь фильм будет показан с точки зрения Криса Гарднера, в соответствии с временными отрезками.

Если временные отрезки делить по местожительству Криса Гарднера, тогда получится проживание в квартире, проживание в мотеле, бродяжничество и в конце фильма достижение успеха. В оригинальной картине «В погоне за счастьем» отрезок с бродяжничеством длится примерно 30 минут. По сравнению с тем, что настоящий Крис Гарднер бродяжничал с сыном в течение года, и с тем, как менялось его душевное состояние, концовка фильма кажется слегка скомканной. Ван Ян не знал, что было вырезано при монтаже в оригинальной картине, зато, ориентируясь на настоящую историю и переживания Криса, внёс некоторые изменения и добавления в сюжет, например, когда Крис моет сына в комнате церкви, последний говорит: «Папа, знаешь что? Ты хороший папа».

В то время Крис подавлен, хочет сдаться, но, услышав слова сына, отворачивается и плачет. В этот момент он вновь берёт себя в руки и планирует продолжать упорно гнаться за счастьем, чтобы обеспечить себя и сына хорошей жизнью.

Во время съёмок данного эпизода чувства Уилла Смита полностью вырвались наружу, ему вообще не приходилось играть, он идеально слился со своим персонажем, достигнув нужного состояния. Когда Трей договорил ту свою фразу, глаза Уилла моментально покраснели, он повернулся к сыну спиной и беззвучно заплакал, а затем, не в силах сдержать себя, зарыдал, всхлипывая, плечи то и дело подёргивались. Изначально в сценарии было прописано, что на этом эпизод заканчивается, но для Ван Яна стало приятным сюрпризом то, что Трей вдруг похлопал Уилла по плечу и утешающе промолвил: «Папа, не плачь, я знаю, что тебе тяжело, но я не виню тебя».

Эпизод получился очень трогательным, ничуть не хуже эпизода в туалете, где Крис горько и растерянно плачет. А в процессе монтажа Ван Ян хотел поместить эпизод с церковью после сцены, где Крис-младший теряет куклу Капитана Америка. Утешающие слова сына позволят раздражительному и растерянному отцу собраться с духом. Здесь будет наивысшее проявление тёплых чувств и любви между отцом и сыном во всём фильме.

Кроме того, в том отрезке фильма, где повествовалось об общине бездомных, были добавлены дополнительные сцены, которые подчёркивали сильные перемены в психическом состоянии Криса, его самоуважение и упорное стремление к мечте. Он сумел отказаться от попрошайничества и стать биржевым маклером, потому что сохранил своё самоуважение. Пусть он жил в нищете и был настолько беден, что вынужден был ночевать в туалете на станции метро и стоять в очереди за спальным местом в церкви, однако никогда не отрекался от самоуважения. В этом и заключалась разница между ним и потерявшими самих себя, пассивными бедняками.

— Маргарет, здесь тоже должен звучать закадровый монолог главного героя.

Маргарет, носившая очки в чёрной оправе, сидела за компьютером в монтажной и орудовала мышкой. А в это время на мониторе показывалось, как перед офисным зданием в Окленде находящийся в непрерывном потоке людей Уилл Смит с улыбкой смотрит на красный спорткар Ferrari.

Ван Ян со сценарием в руках стоял рядом и, поглядывая на монитор, читал закадровый монолог:

— Как сейчас помню то ощущение: все окружающие казались мне такими чертовски счастливыми. А я? Чем я хуже?

— Хорошо, тогда нужны несколько видеофрагментов с улыбающимися лицами, — откликнулась Маргарет и начала выискивать в эпизоде фрагменты с улыбками прохожих и офисных работников, что заходили и выходили из здания.

В фильме было много закадрового голоса Криса Гарднера, который рассказывал либо свою историю, либо свои впечатления, например, «Этот отрезок своей жизни я