весила не меньше полпуда. Если что, даже отбиваться можно, как кистенем.
— Зачем? Что вы хотите увидеть?
— Соседей…
— Соседей? — недоуменно переспросил Абдула. — Здесь же только преступники!
Наивная простота.
— Ну, да… Вроде меня.
— Вы, Антон-ага, совсем другое дело. Вас по ложному доносу взяли. Если б не подлость Сабудай-мурзы, разве б вы оказались здесь?
— Правильно говоришь, друг… Но что, если он же, еще кого-то оболгал? Об этом не подумал? Или какая другая сволочь свела счеты с врагом подобным способом? Чтоб имуществом завладеть, или долг не возвращать…
Татарин промолчал. Похоже, такая мысль в его бритую голову не приходила. Ну и не надо… А то, мало ли до чего додумается. Например, что и ему не обязательно было в рабство продаваться. И вместо честного воина появится очередная сволочь.
Странно, зачем таскать всю связку, если большинство камер оказались пустыми. Похоже, Махмед-Гирей либо был невероятно гуманен, либо считал содержание узников обременительным для казны расточительством. Предпочитая отправлять заключенных на галеры или — на казнь.
В общем-то, разумный подход. А с учетом того, что он и меня допрашивал без пристрастия, седобородый старик завоевал уважение. Если придется еще столкнуться — убью быстро.
И только в одной из дальних темниц я увидел нечто особенное.