Гоблин с размаху ударил его по бедру, клинок прорезал латы, выступила кровь.

Гоблин гикнул и в тот же миг полетел в сторону, рассеченный на части мощным взмахом Баккенфуэре.

Эльф покачнулся в седле, и Берктгар подхватил его свободной рукой. Варвару вдруг показалось, что битва вокруг них стихла, как будто он и благородный эльф оказались вдвоем в каком-то глухом закутке. А вокруг них продолжали сражаться рыцари и не подпускали к ним врагов.

Берктгар осторожно опустил Беснелла на землю. Эльф взглянул на небо пустыми золотистыми глазами.

— За благо всех добрых людей, — одними губами произнес он, но Берктгар, хвала Темпосу или какому-то другому богу, наблюдавшему за сражением в Долине Хранителя, расслышал каждый звук.

Могучий варвар кивнул и молча подложил камень под голову мертвого эльфа.

Потом он вскочил и очертя голову бросился на врагов, с утроенной яростью кося их каждым взмахом меча.

* * *

Никогда еще Регволд Гарпелл не чувствовал такого воодушевления. Все еще объятый пламенем, безвредным для него и его странного животного, зато обжигавшим всех, кто к нему приближался, он один сумел восстановить прочную линию обороны на южном фланге. Действие заклинания должно было вот-вот закончиться, но он об этом не думал, надеясь, что успеет сделать еще что-нибудь полезное и уничтожить побольше негодяев, явившихся захватить Мифрил Халл.

И тут на Регволда, выставив вперед копья и не подпуская его ближе, надвинулся целый отряд минотавров.

Регволд усмехнулся, и Прыгун-Через-Лужи взлетел в воздух, по ту сторону ставших кругом чудищ, перемахнув над их поднятыми копьями.

Гарпелл торжествующе закричал, но его крик оборвала магическая молния.

В тот же миг Регволд полетел, кружась, в одну сторону, а Прыгун-Через-Лужи — в другую.

Последовал новый разряд, под другим углом, потом еще один, разветвившийся и поразивший и чародея, и его ездовое животное.

Они приняли еще много ударов и замертво свалились на землю.

В бой вступили колдуны дроу.

Захватчики взревели и стали наступать, так что даже Берктгар, обезумевший после смерти эльфа, не смог удержать своих людей. Из-за строя рабов появились всадники на ящерах, длинными копьями вынуждая рыцарей отступить еще дальше, к стене.

* * *

Бергиньон первым увидел, что битва приняла новый поворот. Он приказал одному из всадников взобраться по высокому скалистому выступу, откуда лучше было вести наблюдение, а потом обратился к ближайшему отряду своей кавалерии, указывая на северный склон, замыкавший долину.

«Заберитесь повыше, — знаками приказал он, — и обойдите строй неприятеля. А когда их прижмут к стене, вы упадете на них сверху, как дождь смерти».

На многих лицах появились злорадные ухмылки, но вдруг раздался вопль солдата, посланного Бергиньоном наверх.

Скала ожила, оказавшись на деле огромной элементалью. Бергиньон и остальные беспомощно смотрели, как громадина хлопнула каменными ладонями, расплющив и дроу, и его ящера.

С запада, из-за строя дроу, послышался шум, и поверх грохота несущихся вперед свирфов ясно раздался крик:

— Биврип!

Именно этим словом Белвар Диссенгальп пробуждал волшебные силы, заключенные в его рукотворных ладонях.

* * *

Берктгар и другие защитники на восточной окраине Долины Хранителя далеко не сразу узнали, что с запада прибыли нежданные союзники. Но слухи об этом постепенно достигли и их, вселяя новое мужество в сердца защитников и устрашая нападавших. Гоблины и темные эльфы, дравшиеся у восточной стены, начали оглядываться назад, высматривая, не подошел ли новый враг близко.

Теперь вокруг Берктгара собрались остатки защитников не дворфов: две трети варваров, меньше сотни Рыцарей Серебристой Луны, около двадцати лонграйдеров и всего двое гвардейцев Несма. Их ряды поредели, но зато боевой дух возродился, строй снова стал прочным, и они даже продвинулись вперед, к середине долины, следуя за дворфами.

Вскоре нельзя уже было разобрать, кто где. Строй был смят. На западе жрецы свирфов противостояли колдунам дроу, а солдаты Белвара врезались в ряды темных эльфов. Это было столкновение заклятых, старинных врагов. Не менее жарко было и на восточной стороне долины, где противостояли друг другу дворфы и гоблины.

Так продолжалось всю ночь, жуткую, дикую ночь. Бергиньон Бэнр почти не вмешивался в ход битвы и пока придерживал свое элитное подразделение, предоставляя пушечному мясу истощать силы защиты. Даже несмотря на неожиданное подкрепление, защитники стали вскоре снова сдавать позиции.

— Мы победим! — уверенно заявил молодой Бэнр своим солдатам. — И по ту сторону западного входа не останется никого.

Глава 28

ВОРОЖБА

Квентель Бэнр сидела лицом к небольшой нише в стене пещерки и внимательно вглядывалась в гладь воды. Водное зеркало вдруг посветлело, и Квентель зажмурилась — это в верхнем мире за Фортпиком начало восходить солнце.

Квентель чуть не закричала от отчаяния, но заставила себя прикусить язык.

Неподалеку от нее, в глубине пещеры, ее мать тоже ворожила. При помощи магии она создала приблизительную карту туннелей и взяла крошечное заговоренное перышко. Нараспев произнося слова заклинания, она подбросила его в воздух над пергаментом и тихонько подула.

— Дзирт До'Урден, — выдохнула она, перышко закружилось и медленно опустилось на карту. На лице старухи расцвела довольная злорадная улыбка — острие пера коснулось пергамента, указав на сплетение туннелей неподалеку.

Бэнр была уверена, что перо показывает правильно: Дзирт До'Урден не в Мифрил Халле.

— Уходим, — внезапно объявила Мать Бэнр, звуком своего голоса испугав всех в тихой пещерке.

Квентель беспокойно оглянулась через плечо, боясь, что мать каким-то образом разглядела, что показывает гладь воды в чаше. Однако старуха не могла ничего видеть, потому что между ней и Квентель стояла Бладен Керст и зло наблюдала за тем, что происходит в долине.

— А куда мы пойдем? — громко осведомилась Зирит, и в ее тоне прозвучала очевидная надежда на то, что Мать Бэнр наконец обнаружила какой-то просвет в этом тупике.

Старуха внимательно посмотрела на нее и на недовольное лицо другой Матери. Она не могла решить, чего Зирит и Оропол хотели больше: то ли услышать, что дорога в Мифрил Халл свободна, то ли то, что нападение отменяется. Перед ней стояли две женщины, входившие в число высших командующих, а она даже не была уверена, что бы они предпочли — победу или отступление.

Столь недвусмысленное напоминание о непрочности созданного ею союза привело Бэнр в ярость. Она бы с радостью отстранила обеих, а еще лучше казнила бы их прямо на месте. Но она хорошо понимала, что это невозможно, ее войско сразу развалится. К тому же она хотела, чтобы обе или хотя бы одна из них видели ее