Но к 95-му Россия перекормила мир алюминием, цены на LME рухнули. Тогда же серьезно поднялись мировые цены на глинозем и внутренние железнодорожные тарифы на экспортные перевозки. Выпуск алюминия, по идее, уже не должен был быть столь рентабельным.

Но TWG и ее партнер, клан чиновников и околокриминальных бизнесменов, сверхприбылей не потеряли. Издержки переложили на предприятия и государство, которому металлурги перестали платить налоги, из-за чего начались проблемы с пенсиями и зарплатами бюджетников.

Рубены, Черные, Сосковец и др. перешли на внутренний толлинг. И он оказался намного доходнее внешнего, АГК например. На АГК Рубены пытались зайти постоянно. Однажды это удалось в союзе с Анатолием Быковым и Красноярским арбитражным судом. На несколько месяцев в моем кабинете до отмены решения председателя Красноярского арбитражного суда сел Насыров, человек Рубенов и Черных, которого Назарбаев выставил вместе с TWG из страны, вовремя почувствовав опасность закабаления металлургии Казахстана.

С каждой тонны глинозема в офшоры TWG уходило до ста долларов. Глинозем по бумагам импортный, хотя границу даже не России — Красноярского края — не пересекал. Железнодорожная ветка Ачинск — Красноярск — примерно 160 километров. Пока вертушки с глиноземом шли до «КрАЗа», его стоимость росла в разы. Уже по цене выше мировой офшор TWG продавал тот же самый глинозем «КрАЗу». Еще и накачивалась его кредиторская задолженность перед TWG. А алюминий, который «КрАЗ» вроде производил как свой, шел в оплату ее кредитов. Так по всей отрасли.

Жадность Рубенов всех поражала. Как говорили их собственные менеджеры, «они готовы кастрировать любого, кто попросит у них повышения зарплаты».

Дикая жадность Рубенов была причиной, по которой Быков и Олег Дерипаска, два пассионарных «полевых командира», взбунтовались. Именно они развернули ход алюминиевой войны в момент полного триумфа TWG.

Олег в системе TWG с начала 90-х и за два-три года фантастически в ней возвысился. Студентом был брокером на РТСБ и при чековой приватизации сверхудачно купил для TWG акции Саянского алюминиевого завода. И на эти же деньги — еще и хороший пакет самому себе. TWG гениального молодого человека оценила и сделала гендиректором СаАЗа. Но быстро ужаснулась.

В нарушение ее табу Дерипаска участвует в конкурсе за госпакет завода при денежной приватизации. Выигрывает, потом в два раза увеличивает уставной капитал и размывает блокирующий пакет TWG. Его люди везде рассказывают, что он «зять Сосковца», Дерипаска завозит в Саяногорск легион офицеров спецслужб (впечатленные журналисты напишут: «в городе стало светло от звезд») и побеждает криминал в бойне за сбыт. Собирает лучшую команду менеджеров в российской металлургии, создает «Сибирский алюминий», покупает Самарский металлургический завод, берет контроль над «Авиакором», «Самеко», строит производства алюминиевой фольги, алюминиевой консервной ленты, у него половина российского выпуска пивных банок и пр. Наконец, в партнерах Олега оказываются глава РАО «ЕЭС» Чубайс и Семья. Теперь он TWG не по зубам. С ним можно только договариваться.

В Красноярске одновременно так же стремительно возвысился Быков. Эта главная красноярская баллада исполнялась много раз… Как появился из ниоткуда бедный школьный физрук Толя Бык. Как собрал бригаду непьющих, некурящих спортсменов и своротил авторитетов, от которых стонал весь край, силовики и чиновники, а на красноярском кладбище за несколько месяцев появилась длинная «аллея героев» из гранитных и мраморных истуканов на могилах «крестных отцов». Как внезапно стал начальником охраны «КрАЗа», через год — председателем совета директоров, акционером. Стал платить зарплату по 12 тысяч, и устроиться на завод стало пределом мечтаний красноярцев, хотя средняя продолжительность жизни рабочих на нем составляла 47 лет. Во второй половине 90-х Быков — абсолютный кумир города.

На «КрАЗе» с благословения Зубова подвинул TWG (говорят, просто стукнул по клавиатуре и почистил реестр акционеров в компьютере). Образовалась новая конфигурация собственников: Быков (28 %), поддержавшие Быкова бармен с Медео, «полковник ГРУ» Анисимов, бывший лейтенант милиции Дружинин и бывший гендиректор «КрАЗа» Юрий Колпаков, кроме того — Лев Черной (28 %), a TWG и трудовому коллективу досталось остальное.

Быков вломился в угольную отрасль и электроэнергетику. Взял под контроль Красноярский металлургический завод (через забор от «КрАЗа»), красноярские угольные разрезы, Красноярскую ГЭС. Он создавал энергометаллургическую империю, куда хотел влить еще АГК и Братский алюминиевый завод.

Креативные создатели феномена Быкова — говорят, это люди из спецслужб и красноярских элит (используя его втемную, они хотели «зачистить улицу» и самый доходный бизнес от бандитов и других конкурентов) — вдруг обнаружили, что это не он из их рук, а они сами кормятся из рук Быкова. Отцы края почитали за честь в очередь припасть к его длани в «Яхонте», красноярской гостинице, штаб-квартире Быкова. Его теперь не устраивал губернатор, который требовал налоги, хотя бы на «зарплату милиции». Он решил, что нужен новый, и в 1998 году на губернаторских выборах поддержал генерала Лебедя. Другой важный в алюминиевых войнах человек, Борис Березовский, тоже ставил на Лебедя.

Видел на банкете после инаугурации Лебедя царственное пришествие Быкова. Банкет был в ресторане гостиницы «Красноярск». Отсюда из окна тот самый вид на Енисей и мост, который на десятирублевках. По легенде, наброски для купюры делали здесь без отрыва от выпивки с закуской. Банкетный зал был длинный, вытянутый метров на сто. Столы в два ряда по обе стороны прохода, а в их торце перпендикулярно главный стол с виновником торжества и основными гостями. Все уже пришли, новый губернатор тоже, сбились в проходе и возбужденно переговаривались перед банкетом.

Вдруг шум в секунду смолк, толпа торопливо отступила к столам. В образовавшийся коридор вступил высокий поджарый элегантный молодой человек со слегка задранным подбородком. Быков неторопливо, ни на кого не глядя, прошел сквозь оробевшую толпу местных аристократов как нож сквозь масло до стола Лебедя, и даже кто видел его в первый раз, сразу всеми поджилками ощутил: вот хозяин.

А Лебедь Быкова рядом с собой не посадил. И это была не случайность и не идиотское недоразумение с протоколом, как все решили, а знак, как догадывались немногие: долго их партнерство не продержится.

Борису Березовскому, который сильно загрустил по поводу быстро наступившей размолвки Лебедя с Быковым, Лебедь сказал: «Я хочу вам заполнить пробелы в вашем образовании… В Красноярском крае есть один губернатор. И зовут его Лебедь, Александр Иванович. И другого не будет». Разогнавшийся Быков на полном ходу напоролся на глыбу круче и отмороженнее, чем он.

Березовский с самого начала следил за Быковым. Покровительствовал, вовремя поддавливал оппонентов Быкова: играть с таким джокером на руках, чтобы путать карты другим, — стиль Бориса. Быкову Березовский не нравился: «Не буду с ним. Он воровал бюджетные деньги…», но не ему одному. Многие сильно не любили Бориса, но приходилось его терпеть, ибо был это главный медиатор эпохи. И когда в алюминиевой войне началось сражение Лебедя и Быкова, Борис быстро собрался в Красноярск.