В своем обзоре событий за первую неделю января 1983 г. корреспондент «Бостон глоб» Дэвид Найхен писал: «Что-то зреет в нашей стране, что обещает неприятности для вашингтонских деятелей, игнорирующих эти процессы. Люди перешли от страха к гневу и выражают свое недовольство в действиях, которые испытывают на прочность гражданский порядок». Он привел несколько примеров: «В Литтл-Вашингтоне (Пенсильвания) в начале 1983 г., когда 50-летнего учителя информатики, возглавившего забастовку преподавателей, заключили в тюрьму, 2 тыс. человек устроили в его поддержку демонстрацию перед тюремным зданием, а питтсбургская «Пост газетт» назвала эту акцию «самым большим скоплением народа в графстве Вашингтон со времен Спиртного бунта 1794 г.».

Когда безработные или обанкротившиеся домовладельцы в районе Питтсбурга оказались больше не в состоянии осуществлять ипотечные выплаты и в связи с лишением этих людей права выкупа были назначены продажи с торгов, 60 пикетов окружили здание суда, протестуя против аукциона, в результате чего шериф графства Аллегейни Юджин Кун приостановил заседание.

В Спрингфилде (Колорадо) продажа с торгов фермы с 320 акрами земли, на которых выращивалась пшеница, была прервана появлением 200 разъяренных фермеров; их пришлось разогнать при помощи слезоточивого газа, в том числе «Мейса».

Когда в апреле 1983 г. Рейган прибыл в Питтсбург, чтобы произнести речь, 3 тыс. человек, многие из которых были лишившимися работы сталелитейщиками, устроили против него демонстрацию, стоя под дождем перед отелем, где он находился. Демонстрации безработных состоялись в Детройте, Флинте, Чикаго, Кливленде, Лос-Анджелесе, Вашингтоне – всего более чем в 20 крупных городах.

Именно в то время чернокожее население Майами взбунтовалось против жестокости полиции; они протестовали и против общего бесправного положения. Безработица среди молодых афроамериканцев превысила 50 %, а единственной ответной мерой администрации Рейгана в связи с усугублением нищеты стало строительство новых тюрем. Понимая, что чернокожие не станут голосовать за него, президент безуспешно попытался заставить Конгресс отменить принципиально важный раздел Закона об избирательных правах от 1965 г., который весьма эффективно защищал право голоса черных жителей южных штатов.

В политике Рейгана явно противостояли две проблемы – разоружение и социальное обеспечение. По образному выражению главы Фонда защиты детей М. Эделман, выступавшей на выпускной церемонии в Милтонской академии в Массачусетсе летом 1983 г., это было противостояние оружия и детей: «Вы вступаете в нацию и мир, находящиеся на краю нравственного и экономического банкротства. Начиная с 1980 г. наш президент и Конгресс переплавляли наши орала на мечи и радовали богатых за счет бедных… Главными жертвами становятся дети. Наши неправильные решения на национальном и на мировом уровнях буквально убивают детей каждый день… Однако же правительства стран всего мира, и прежде всего наше правительство, тратят более 600 млрд. долл. в год на оружие, в то время как около 1 млрд. населения Земли живет в бедности, а 600 млн. человек страдают от безработицы. Где же человеческое участие и политическая воля, которые бы позволили выделить относительно незначительные средства, необходимые для защиты детей?»

Оратор обратилась к слушателям с призывом: «Выберите часть проблемы, которую можете решить, и при этом старайтесь видеть, как ваша часть согласуется с более широким контекстом изменения общества к лучшему».

В этих словах выражалось настроение все более широких кругов общественности, которое беспокоило администрацию Рейгана. Федеральное правительство отказалось от некоторых из предполагавшихся сокращений ассигнований, а Конгресс отменил другие. Когда, на второй год правления, администрация предложила сократить помощь детям и малообеспеченным семьям на 9 млрд. долл., Конгресс согласился урезать ее только на 1 млрд. долл. Вашингтонский корреспондент «Нью-Йорк таймс» сообщал: «Политическая озабоченность справедливостью программ мистера Рейгана заставила администрацию ослабить свои попытки и далее снижать финансирование помощи беднейшим слоям населения».

Избрание президентами США республиканских кандидатов – Р. Рейгана в 1980 и 1984 гг., Дж. Буша-старшего в 1988 г. – пресса определила как «резкое изменение распределения голосов между партиями» и «сокрушительную победу». Журналисты проигнорировали четыре факта: примерно половина населения, имеющего право голоса, не ходила на выборы; проголосовавшие были серьезно ограничены в выборе между двумя партиями, которые монополизировали денежные средства и СМИ; в результате многие избирательные бюллетени были поданы без энтузиазма и, наконец, голосование за кандидата было мало связано с поддержкой определенного политического курса.

В 1980 г. Рейган получил 51,6 % голосов избирателей, в то время как Джимми Картер – 41,7 %, а Джон Андерсон (либеральный республиканец, проходящий по мандату третьей партии) набрал 6,7 % голосов. Только 54 % населения, имевшего право голоса, участвовало в выборах, в итоге Рейгана поддержало 27 % всех граждан страны, обладавших избирательным правом.

В результате проведенного «Нью-Йорк таймс» опроса обнаружилось, что лишь 11 % тех, кто голосовал за Рейгана, сделали это потому, что «он настоящий консерватор». В 3 раза больше избирателей сказали, что отдали за него свой голос, потому что «настало время перемен».

При выборах на второй президентский срок, баллотируясь против бывшего вице-президента США Уолтера Мондейла, Р. Рейган набрал 59 % голосов избирателей, но, поскольку половина электората на выборы не пошла, он получил 29 % голосов американцев, имевших право голоса.

На выборах 1988 г., когда вице-президент США Дж. Буш-старший выставил свою кандидатуру против демократа Майкла Дукакиса, победа первого с результатом 54 % поданных голосов означала получение поддержки 27 % всех потенциальных избирателей.

Поскольку наши специфические правила голосования позволяют небольшой доле проголосовавших избирателей превратиться в подавляющее большинство, СМИ могут говорить о «сокрушительной победе», таким образом обманывая читателей и разочаровывая тех, кто не углубляется в статистику. Можно ли сказать на основе этих цифр, что «американский народ» хотел избрать Рейгана, или Буша-старшего президентом? Без сомнения, можно отметить, что большинство проголосовавших предпочли республиканских кандидатов их оппонентам. Но еще больше избирателей, по-видимому, не желали выбирать ни одного из кандидатов. Однако же на основе этого сомнительного относительного большинства голосов, Рейган и Буш заявляли, что «народ» сказал свое слово.

На самом деле, когда народ действительно высказывался по этим проблемам в ходе опросов общественного мнения, он выражал убеждения, на которые ни республиканцы, ни демократы не обращали внимания.

Так, обе партии на протяжении 80-х – начала 90-х гг. строго ограничивали социальные программы помощи бедным, объясняя это тем, что в противном случае такие программы потребовали бы повышения налогов, а «народ» не захочет их увеличения.

Без сомнения, утверждение, что американцы хотят платить как можно меньше налогов, было в целом справедливым. Но на вопрос, готовы ли они платить налоги по более высоким ставкам на конкретные нужды, например на здравоохранение и образование, граждане США отвечали утвердительно. В частности, в 1990 г. опрос избирателей, проживавших в Бостоне и его окрестностях, показал, что 54 % из них были согласны платить более высокие налоги, если они пойдут на оздоровление окружающей среды.