Я посмотрела на него, и если бы в одной руке у меня не был нож, а в другой — пистолет, я бы погладила его по волосам. Он был прав. Домино мертв, а мы пока еще нет.

— Вытащите нас отсюда. У Родриго белый билет до тех пор, пока мы не окажемся в безопасности.

— Слово чести? — уточнила она.

— Да.

Словно зеркальное отражение брата, он вышел из-за угла.

— В твоих глазах я вижу свою смерть.

— Ты влил кровь моего любовника мне в глотку после того, как убил его.

Родина уставилась на своего брата:

— Родриго, это правда?

Он принял странно-смущенный вид и пожал плечами:

— В тот момент это казалось забавным.

— «Забавным»! — повторила я и шагнула к нему.

Натэниэл схватил меня за руку:

— Анита, сперва нам нужно убраться отсюда. — Он глянул на Родриго и сказал: — А ты заканчивай со своими глупостями.

Родриго посмотрел на меня. В этот момент в темных провалах его глаз было больше расчетливости, чем жестокости.

— Если бы я не совершил ту глупую жестокость, мы бы не стояли сейчас здесь, Анита Блейк.

— Сначала побег, Родди, — сказала Родина. Она двинулась вперед и мы последовали за ней — а что еще нам оставалось? Мне пришлось сунуть пистолет в карман, чтобы взять фонарик, который мне дали. Нож остался в руке, потому что мне некуда его было девать. Родина спускалась вниз, по тоннелю, который открывался прямо в скале. Он был узким и так прижал мою клаустрофобию, что, клянусь, я могла чувствовать, как вокруг меня смыкаются камни. Я уперлась клинком в одну стену, а фонариком — в другую, и мои руки пояснили мне, что на самом деле стены не сжимались вокруг меня. Это была всего лишь фобия. Не реальность. Я ощутила дуновение свежего воздуха. Смогла почуять море. Впереди забрезжил тусклый свет. Родриго пропал из прохода, а когда я добралась до конца тоннеля, то увидела, что это была черная скала с крутым обрывом, уходящим в море.

Родриго стоял слева, предлагая мне руку. Мне очень не хотелось ее принимать, но свет угасал, а я даже не могла разглядеть, на чем он стоит, и почему он не перепрыгнет на камень, расположенный чуть ниже, так что приняла его руку. Он помог мне подняться по практически плоским ступеням, в буквальном смысле высеченным в скале. Я бы никогда не увидела их, не говоря уже о том, чтобы ориентироваться на них. Позади нас Родина вела Натэниэла. Ру замыкал шествие.

Родриго присел за порослью густой травы и цветов у края обрыва. Он жестом велел мне не высовываться, что я и сделала. Дул ветер, заставляя траву и цветы прокачиваться, а на самой высокой точке скалы виднелись обломки черных камней.

— Черный Замок, — прокомментировал он. — Все думают, что остались только руины, но крепость находится внутри скалы. Ее логово всегда было здесь, и пока наверху возводились и сгорали замки, она оставалась кукловодом, управляя теми, кто живет там.

Убедившись, что все чисто, он повел нас через траву и ветер. Какая-то парочка снимала селфи, оседлав ржавую пушку, направленную в сторону гавани. Они казались туристами или местными на пикнике, а может, просто снимали море на исходе дня.

— И никто не знал, что она здесь? — спросила я.

— Нет, — ответил Родриго.

— Одним из ее сил было умение прятаться у всех на виду, — сказала Родина. Она открыла свой рюкзак и сказала: — Ты не можешь ходить при свете дня с окровавленным ножом, Анита.

Мне это не понравилось, но я сдала оружие, потому что она была права. Мы вынуждены бороться за свои жизни, но у всех остальных здесь присутствующих был просто хороший день у моря.

Родина натянула свой капюшон, чтобы прикрыть волосы, и сказала:

— Мы — туристы. Нам нужно слиться с толпой, — Она подхватила Натэниэла под руку, словно делала так всегда. Родриго извинился и сказал:

— Это ради безопасности.

— Ладно. — Я приняла его руку, а свободную ладонь сунула в карман, в котором ютился пистолет. Ствол позволил мне чувствовать себя лучше, но, если честно, пока я держала его в руке, у меня был соблазн просто повернуться и пристрелить Родриго на месте. Если бы со мной не было Натэниэла, возможно, я бы так и сделала, но он был, и мы шли по улице. Мы совершали побег. Убью этого типа позже.

Тройняшки вели нас вниз, через парковку, на которой все еще было довольно много машин, и в сторону городка, который раскинулся перед нами. Было еще светло, и единственными вампирами, ходящими под солнцем поблизости, были Дамиан и Моровен. Пока светило солнце, самую большую опасность представляли Роаны. Я чувствовала себя так, словно между лопатками у меня нарисована мишень, и у меня уходили все силы, чтобы не озираться, но, накинув свой капюшон, я действительно смешалась с толпой. Нашлась даже пара женщин с такими же короткими, как у меня, юбками, хотя под своими они носили леггинсы. Ноги у меня настолько продрогли, что я едва их чувствовала. Пока не вышла на улицу, на ветер, думала, что смогу игнорировать холод. Новая стрижка Натэниэла помогла нам смешаться с толпой, но всякий раз, видя его без всех этих волос, я словно получала слабый удар под дых. Куском ткани, что дала ему Родина, он вытер почти всю кровь, что была на виду, остальную же скрыла одежда. В притворстве он был намного искусней меня, так что они больше походили на пару, чем мы с Родриго. Может, Родриго и мог притворяться получше, но он беспокоился о том, что я сделаю, если он будет слишком стараться. Ру отделился от нас, чтобы идти впереди, сквозь толпу туристов. Я мельком видела его то здесь, то там, что, вероятно, означало, что он не особо прятался от нас.

Мы пересекали каменный мост через реку, впадавшую в море. Это все было очень красиво, но до полной темноты оставались считанные минуты. Нам нужно найти укрытие до того, как полностью стемнеет.

— Лучше не оставаться на открытой местности, — сказала я.

Родина прислонилась к Натэниэлу, улыбаясь так, словно я сказала что-то очень забавное:

— Мы направляемся в одну из церквей, она удержит вампиров снаружи.

— А Роанов? — спросила я.

— Ты и твой мужчина уже убили четверых из них за сегодня.

— Сколько их еще здесь? — спросила я.

— Десятки, — ответила она, все еще улыбаясь.

— Нам нужен план, — сказала я.

— Где Дев и Эдуард? — спросил Натэниэл.

Он прав. Я туго соображала. Не