— Крылья наследие — мия, и белый цвет дань уважения, — отвечала Льяри. — Мия почти всех уничтожили в темные времена. Харватиус, Воскрешенная и её сестры были последними представителями этого народа. В древности расы между собой не перемешивались и здорового дееспособного потомства не давали. Да и войны за территорию вели кровопролитные. Мия были очень развитым народом с сильной магией и наукой, но они были очень слабы физически и мало жили, а их враги были очень могущественны и стремились к полному геноциду мия, чтобы занять их мир. И Воскрешенная — результат рискованной генной инженерии. Её вывели специально, чтобы заключить союз с драконами через брак и чтобы она могла рожать от своего супруга. Ей даже имя дали как принято у драконов. И вот её дети переломили ход войны и создали тот миропорядок, который мы знаем. После успеха с Воскрешенной мия начали вмешиваться в гены и тоже сходиться с драконами. Две расы объединились, чтобы выжить. Их потомки сейчас называются мирайя.

— Получается, в открытых мирах нет чистых рас? — разглядывал себя в зеркале Олег. Все перемешанные между собой?

— Почему же? Есть. Арианты практически не смешиваются с другими, у них существует идеология чистоты крови: чем чище, тем лучше. Кейары не приветствуют смешанные браки. Молодые расы между собой вообще не могут смешиваться. Многие старые расы не гибкие. Каждый выбирает свой путь развития.

— В чем же мы — уникальны? У нас есть что-то свое?

— Фиар и божественное дыхание — есть только у нас. Из-за фиара в древности наш народ называли детьми грозы. Мы не умели летать, но с помощью электричества защищались и охотились.

— Я не раз слышал выражение «темное отражение», — Олег отошел к стене, прикосновением раскрывая потайные шкафы и отделения. — Что оно значит? Почему расу того же Эла называют тёмным отражением мелианцев?

— Изначально все расы нейтральные, — Льяри дополнительно показала Олегу, как включается свет на стене. — Они развиваются, познают мир. Затем начинается процесс грехопадения. Раса делиться на тёмных и светлых. И чем меньше они перемешиваются, тем больше у них между собой отличий. Самые огромные отличия у кейаров с их тёмным отражением лакрутами. Это изначально одна раса, но увидев их вместе, ты никогда этого не скажешь.

[лакруты считались тёмным отражением кейаров. Внешне похожи на очень злых фей с серой кожей, довольно неприятным костистым лицом с плоским носом, алыми фасеточными глазами, выдвинутой вперед челюстью с острыми зубами]

— Почему они не перемешиваются, если это одна раса?

— Чтобы не допустить между светлыми и тёмными глобальных конфликтов, мирайя могут предложить расе забрать светлых и переселить их в один из свободных миров.

— И расы соглашаются? — нырнул в шкаф Олег.

— Не все, но некоторые на это идут. Одно из недавних переселений случилось у афоэль и таэлей. Хотя обе стороны тёмные, но они поделились на два непримиримых лагеря. Более светлой стороне мирайя предложили переселение, чтобы не допустить мировой войны.

— И они согласилась? — показался из шкафа мальчик.

— Афоэль понимали, что не выиграют, и предпочли сохранить жизнь своим гражданам и уйти в новый мир, заодно войти в состав союза миров.

— И конфликты закончились?

— На какое-то время. Таэли вначале праздновали победу, а затем высосали ресурсы своего мира и посчитали себя обиженной стороной. Начался голод. Распространенная проблема среди тёмных. Они убивают свои миры и засматриваются на территории более успешного соседа. Кстати, Эл — таэль. Он и его сестра были рабами и при первой же возможности бежали в колонию мелианцев, где их отправили на усыновление в основной мир.

Мальчик сел на кровать с балдахином и немного попрыгал на ней.

— Какое у нас тёмное отражение? — продолжал изучать пространство Олег, силой мысли двигая стул по комнате, хотя еще недавно казалось, что тот намертво встроен в пол. Оказалось ему даже внешний вид можно придать другой, стоило только пожелать.

— У нас его никогда не было, — задорно села на проезжавший мимо на стул Льяри. — Мы просто все пошли в одном направлении и не поделились, как другие. Даже у мирайя было когда-то тёмное отражение в лице демонов, а у нас его нет.

— Так демоны изначально были мирайя? — привел в движение остальную мебель Олег.

— Изначально да. Первые из них, почувствовав силу, которой не было у других, решили завоевать и подчинить себе все миры, а заодно отомстить. И они отомстили. Раса виновная в геноциде мию прекратила свое существование.

— Что случилось потом? Почему теперь они конфликтуют с мирайя, если они родственники?

— Из первоначального отражения остался один Азадель — он зять Джимиуса, остальные давно ушли в мир иной. Ряды демонов пополнялись другими расами. Их разновидностей такое великое множество, что сложно сосчитать.

— Почему их всех называют демонами, если это как у нас объединение разных рас?

— Среди них много погасших, а у всех погасших есть рога. Это не такие рога, как у драконов. От них нельзя избавиться, их нельзя спилить. Они даже не всегда материальны, как было у Лиева.

— Но Лиев не погасший.

— Полудемоны несут в себе проклятие родителей.

Олег взял со стола вазу и попытался её видоизменить, но в отличие от мебели, она никак не поменялась. В какой-то момент мальчик замер, и ваза выскользнула у него из рук, а ученическая сфера разрушилась, возвращая всех назад в реальность.

— Олег⁈

— Акрас…

У обоих веронов на лицах проявились синие линии, а Олега в тот же момент сковали желтые цепи.

— Ничего не предпринимаешь сам! — скомандовал Тарален и исчез первым.

С мальчиком осталась Льяри, с тревогой обняв его.

— Это моя семья… почему я не могу их защищать⁈ — спросил он, поднимая руки с цепями на уровень глаз. — Разве не для этого мне дана такая огромная сила⁈

— Мы твои солдаты и ответим вместо тебя, — утешала его Льяри. — Я отведу тебя домой…

Олег сжал кулаки.

— Я пойду к дяде, не хочу, чтобы мама заметила…

* * *

Мрана с песнями пританцовывала и щебечущим голосом распоряжалась, какие угощения подготовить гостям. За каких-то пару дней из истерички и стервы мама Акраса превратилась в ласковую и добрую фею. Акрас всего-то поручил ей встречать гостей из других миров вместо него и строить перед ними из себя добрую хозяйку.

С широко открытыми глазами Акрас вместе с улыбающимся Лисом наблюдал за её поведением.

«Я же тебе говорил, — ментально сказал левкос принцу. — И не надо никакой магии».

«И насколько этого хватит?»

«На пару лет, но можно и растянуть или придумать какую-нибудь другую ложь, которую она заглотнет. Главное поддерживать её мечты. Можешь даже проверить, как она отреагирует