Только что видеоустройства показали ему, как «Скачущий паук», развернувшись, тихо тронулся с места. Далеко за кормой «Оберона» он развернулся еще раз и медленно приблизился к кораблю со стороны гравигена. Магнитные присоски прижались к поверхности громадного шара. Тогда Юрганов, как было условлено, замигал кормовым прожектором.

Сейчас начнется…

Юрганов ощутил слабый толчок. Какое это счастье: трогаться в путь…

Он следил за приборами, но и без них чувствовал, как нарастает перегрузка.

Еще, еще…

Минуты текли. Ну, кажется, достигнута достаточная скорость. Теперь начнется резкое торможение…

Юрганов снова зажмурился.

Слабый толчок. И все. «Оберон» шел ровным ходом.

Неужели готово?

Сорвавшись с места, Юрганов подскочил к заднему экрану.

Он увидел конус двигателя. А за ним…

За ним — ничего.

Нет этого громадного, надоевшего шара гравигена.

Нет! Нет!

Можно включать двигатель.

Юрганов поискал глазами «Скачущего паука». Далеко остался тормозящийся кораблик Икс.

Пусть бы он и оставался там. А мы теперь — домой.

Не то, чего доброго, и впрямь придется ужинать с его обитателем?

Юрганов уже положил было ладонь на стартер. Затем со вздохом взялся за реверс.

Ужин не ужин, а попрощаться все же надо.

Он выбрал рычаг реверса и лишь тогда включил двигатель, с удовольствием ощутив всем телом легкое содрогание корабля. Свой ход! Это вам не что-нибудь!

«Оберон» затормаживался. «Скачущий паук» на экране стал увеличиваться; он догонял, через полчаса их скорости уравнялись.

Стоя у экрана, Юрганов без прежнего отвращения увидел, как пухлое, восьминогое тело отделилось от кораблика и направилось к открытому люку «Оберона». Это — в последний раз. Ничего не поделаешь — проявим галактическую вежливость. Он все-таки неплохой парень. А, мыслительный аппарат, кстати, у них, кажется, не хуже нашего. И они найдут свое место среди Объединенных Человечеств.

Ага: загорелся индикатор. Ну, пойдем в приемную.

Лицо Икса на экране выглядело оживленно. Ну как же: он выполнил не такую уж простую операцию. И помог человеку — а это ведь куда приятнее, чем уничтожать.

Надо только быть посдержаннее с ним. И — никаких контактов. Не надо разочаровывать Икса: пусть уж он до конца думает, что и ты такой же.

– Я благодарю вас, — сказал Юрганов. — Благодарю от всего сердца. Да что говорить…

– Я очень рад, — перевел транскоммуникатор в ответ.

– Надеюсь, дружбе наших цивилизаций положено хорошее начало.

– Да…

Он как будто ждет чего-то.

– К сожалению, — сказал Юрганов, — оказалось, что я несколько отвык от перегрузок. Сейчас я не очень хорошо себя чувствую. Поэтому…

– Что с вами?

Ого, как он встревожился!

– Ничего страшного, но…

– Разрешите, я посмотрю!

– Нет, нет, что вы!

Но ручка двери, соединявшей обе половины приемной, задергалась. Какое счастье, что она заперта!

– Откройте же!

– Она… э… не открывается. Заблокирована.

– Ах… — это был вздох досады. — Да неужели вы не понимаете, что бояться нечего!

Юрганов улыбнулся про себя, потом нахмурился. Пора кончать.

– Так или иначе… мне надо торопиться. Еще раз благодарю вас, но на моей базе, наверное, начинают беспокоиться.

Изображение Икса снова появилось на экране: значит, он отодвинулся от двери. Транскоммуникатор показал грустное лицо и опущенные глаза.

– Что ж, прощайте, — сказал Икс.

Затем индикатор погас. Тогда Юрганов медленно нажал кнопку закрытия люка. Нелепая восьминогая фигура удалялась на третьем экране. Юрганов сочувственно смотрел ей вслед.

Вот и все. Но грустно немного. Хитрая машина — транскоммуникатор. Заставляет сдружиться с кем угодно.

Но он меня выручил, ТК.

Пусть отдыхает: заслужил.

Юрганов затворил за собой дверь приемной и неторопливо прошагал в центральный пост.

Подумать только: вскоре он увидит людей! Настоящих людей! Бывает же на свете такое счастье…

Заезды он так и не зажег.

Но это вовсе не означает, что он не умеет обращаться со звездами. Не эта, но другая звезда ждет его на Земле.

Что же: дорога к звездам нелегка. И тогда, когда звезда — женщина.

Но к чему медлить?

Локаторы? Есть. Экраны видео? Есть.

Где паучий крейсер? Все еще висит в сторонке. Видно, хочет потом расправиться с гравигеном. Тем лучше: я тронусь первым.

Смотри, восьминогий дружище! Нет, ты все-таки хороший парень. Того и гляди, на свадьбу приглашу!

Юрганов нажал на клавишу. Стрелки приборов взметнулись, показывая, как растет напряжение поля. Затем просигнализировали, что директор готов.

Ну, тронулись?

Юрганов дал ход. И почувствовал, как кресло мягко прижимается к спине.

Тронулись. К Земле. К островам. К девушке. Высокой, с чуть диковатыми и решительными глазами.

Высокая девушка с чуть диковатыми и решительными глазами, сидя на краешке кресла, подперев подбородок ладонями, проводила взглядом стремительно уменьшающийся «Оберон». Потом, глубоко вздохнув, она оглядела тесноватую рубку: все ли в порядке?

Взгляд ее с досадой остановился на висевшем в углу одеянии. В этом полете — одни невезения: за день до того, как она издалека увидела неизвестный корабль, нарушилась герметизация скафандра. Исправить не было времени, и для выхода в пространство пришлось пользоваться неуклюжей ремонтной гондолой. В набитой механизмами кабинке поместиться было очень трудно, а восемь манипуляторов, очень полезных при обследовании рефлектора, сейчас не только не помогали, а, напротив, мешали. Недаром она даже упала при первом посещении чужого корабля.

Но это, конечно, не главная неудача.

Впрочем, сейчас уже не стоит об этом. Пора уходить своей дорогой.

Девушка опустила пальцы на клавиатуру управления фотонным двигателем.

Круглый корпус, от которого отходили восемь ферм, поддерживавших рефлектор, двинулся вперед и заскользил все быстрее.

Усевшись поудобнее, девушка пожала плечами.

Жаль. Это был как раз такой человек, какого она, кажется, ждала. Но на своей планете пока не встретила.

Такой, хотя, по правде говоря, странный. Он чего-то боялся. Так и не решился ни сам пригласить ее, ни принять приглашение.