– Люди добрые, пошто жить несчастную до полусмерти перепугали? – подал голос варвар.

– Свьятогор, сынок, позволь задать тебе вопрос? – Старый Логан подошел к косматому жлобу и уселся рядом с ним на оружейный ящик. – Я вижу, ты занят, но для меня это важно.

– Спрашивай, старче, – головорез застругивал черенок от снежной лопаты, подгоняя его под втулку копейного наконечника здоровенных размеров. – Чую, переживаешь ты за сердце своё. Болит оно у тебя иногда. Целитель тебе надобен, то хвороба не из лёгких, с ней я совладать не могу.

– За себя я не волнуюсь, – махнул рукой старик. – Мне под семьдесят, и если завтра до меня доберется Холод, то я не стану причитать, умоляя его о пощаде. Но сердце у меня пошаливает, тут ты не ошибся. Раньше я в таких случаях таблетки принимал, теперь с медикаментами у нас плохо, но дело не в этом. Одна склянка у меня есть, но если завтра посреди антенного поля мне сердце прихватит, достать её под бураном при минус сто десять по старине Цельсию будет невозможно. Боюсь я не смерти, боюсь подвести всех. Я бы хотел объяснить тебе, как использовать точку аварийного управления. Там несколько рубильников и два узла ручного предохранения, если нарисовать, то ты наверняка сможешь понять. Я не доверяю Батлеру, он нытик и трус…

– Нет, старче, – покачал головой супермясной жлоб. – Это ваша Родина, вам её и спасать. Я помогу, чем смогу, но спасать её за вас я не стану. Коли во всей стране не окажется сынов её, желающих Родину свою спасать, стало быть, и не нужна мирозданию страна такая. Пришел черед ей исчезнуть, тако всегда бысть, тако всегда буди. Посему не робей, старче, до погреба того бетонного я вас доведу. Дальше уж ваша забота.

Старик некоторое время молчал, глядя на то, как варвар сильными и точными движениями насаживает здоровенный копейный наконечник на древко, но уходить не спешил. Головорез остался доволен результатом своей работы и извлёк из мешка толстую стальную перекладину длиной около фута. Громила достал верёвку и принялся тугой шнуровкой подвязывать перекладину перпендикулярно древку несколько ниже широкого лезвия.

– Ты делаешь второе копьё? – спросил Логан, с любопытством наблюдая за его действиями. – Эта перекладина – это упор? Чтобы копье не провалилось в глубокий снег при ударе сверху?

– Это рогатина, старче, – объяснил головорез. – Упор нужен для того, чтобы зверя могучего удержать и к себе не подпустить, коли он решит свою жизнь на твою обменять.

– Разве рогатина – это не вилка с двумя зубцами? – удивился Логан.

– То рогатка, – улыбнулся Святогор. – А рогатина суть копьё тяжелое. Видишь, лезвие наконечника, его пером кличут, широкое и гранями вострое? То для того сотворено, чтобы и колоть, и рубить, коли понадобится. В бою не всегда это оружие удобным бывает, неповоротливо оно для быстрой сечи. А вот на охоте в самый раз, особливо когда зверь могуч и размерами велик. Но ведь ты хотел спросить о другом?

– Эээ… – замялся старик, – да. О другом. – Он вытащил из кармана шнурок, на котором болталась какая-то небольшая резная деревяшка, и Майку пришлось немного приподнять одеяло, чтобы её разглядеть. Предчувствия его не обманули. Отмороженный пенсионер держал в руке свастику. – Я тут… бессонницей по-стариковски страдал… – стушевался Логан, – … вот, вырезал, пока сон не шёл…

– Эка у тебя Свасти знатно удалась, – варвар с интересом разглядывал резную поделку. – Будто взаправду вращается! Сразу видать, искусный ты рукодельник.

– Ну… – старик смутился, – спасибо. Баловался иногда на вахтах. Смены на Барбекю долгие, а если буран приходит, так можно и неделю безвылазно просидеть. Вот и нашел себе хобби. Давно так вышло, случайно совсем. Я о чем хотел спросить: ты как-то сказал, что свастика твоя оберегает владельца. Может она мне завтра с сердцем помочь?

– Кусочек дерева, даже искусно вырезанный, не всесилен, – ответил Святогор. – Но подсобить твоей заботе можно. А ну-ка, положи её себе на ладонь, да протяни ко мне.

Логан подчинился. Варвар поднес свою ладонь к руке старика, словно собирался накрыть лежащую на ней свастику, но остановил руку в нескольких сантиметрах и замер. Он что-то зашептал почти беззвучно, и старый полярник вздрогнул.

– Она тяжелеет! – выдохнул он. – Она тяжелеет и нагревается! Я клянусь, она нагревается!

– Всё, старче, – Святогор убрал руку. – Надевай на себя Свасти, да шнурок выправь так, чтобы на одной высоте с сердцем оберег висел. Он за сердечком твоим присмотрит в лихое мгновенье.

Вся экспедиция уже бросила свои занятия и наблюдала за стариком. Логан бережно надел дикарскую побрякушку себе на шею и замер, словно прислушиваясь к чему-то.

– Тяжелая, – негромко произнес старик.

– Ступай спать, старче, – посоветовал ему варвар. – За ночь оберег привыкнет к биению твоего сердца и полегчает. Он ведь из поделки оберегом стал лишь миг назад, ему пообвыкнуться надобно.

Старый полярник неподвижно постоял ещё пару секунд, и Майк всерьез обеспокоился, а не свихнулся ли Логан окончательно. Потому что рожа у него сейчас такая, будто он с висящей на шее деревяшкой обменивается пакетами данных. И ему, Майку, предстоит с ним идти сквозь буран! Старик вышел из ступора и тут же подтвердил самые худшие опасения, с улыбкой заявив варвару:

– Утро вечера мудреней?

– Воистину так! – подтвердил косматый головорез. Логан ушел, и Майк мысленно схватился за голову.

Это финиш. Им осталось только начать танцы с бубнами. Потом настанет очередь кровавых жертвоприношений. Майк укрылся с головой и принялся читать молитву, прося господа защитить его от неадекватных ксенофобов, агрессивных расистов, шовинистов, варваров, мутантов, полярных дедов, тупых рекрутов, Холода и вообще сделать так, чтобы он дожил до прилёта государственного секретаря Коэна невредимым.

– Эй, Батлер, просыпайся! – кто-то из рекрутов тряс его за плечо. – Пора готовиться в путь!

Майк открыл глаза, и вчерашние страхи навалились на него с новой силой. Его заставляют идти через буран при смертельно низкой температуре в кишащее мутантами антенное поле! Он вспомнил, как госсекретарь Коэн виртуозно симулировал тяжелую болезнь, и надрывно закашлялся, делая вид, что не в силах выбраться из спального мешка.