Когда Гангрену привели к знахарю, тот ожидаемо взорвался:

- Совсем охерели? Вы зачем мне этого засранца приволокли? Я это дерьмо нюхать не буду. Пошли вон отсюда.

- Ты, Мороз, не зарывайся!- вскипел Меченный.- Ты же видишь, что у него пальцы переломаны. Не может он себе жопу помыть. Не может.

- Мне поху*! Можешь языком вылизать, если ума нет. А если жалко язык, то без проблем найдёшь какого-нибудь бомжа из местных пропойц, который за споран и вымоет и переоденет этого засранца.

- И впрямь!- почесал затылок Кручёный.- Чего это я?

Клошар-бичара нашёлся. Матерясь и морщась отмыл. Под слёзы и вопли искалеченного Гангрены переодел.

И теперь уже без зубоскальства Мороз поводил над ним руками.

Вскоре боль стихла.

- За неделю заживёт,- буркнул знахарь, прогоняя от себя.

Ганга далеко не отпускали. Держали в тюрьме, но кормили сносно, не гнобили.

Через неделю, когда руки поджили, вытащили из камеры. Хмурый иммунный накрутил на поясницу толстый широкий тяжёлый пояс.

- Когда подключу детонатор снять его будет нельзя. Начнёшь ковыряться- бахнет сразу. Как активировать в нужный момент научу.

Неделю отдыха Ганг использовал, что бы думать. О жизни, о судьбе? Ага! О том, как бы всех обмануть, ещё и не бесплатно, и что бы ни чего ему за это не было.

И придумал! Радостно потирал мысленно лапки. Эти балбесы поленились заглянуть к нему в интерфейс. А та-а-ам!

После хмурого минёра повели в главбезопаснику пауков Меченному.

- Тебя проведут через границу региона. Подведут к Читеру. Убойная дальность пояса повышается, чем ближе к объекту. Что бы сто процентов поразило надо находиться не дальше, чем в пяти метрах. Дальше то же убивает, но уже не сто процентно. Ещё! Читер не должен успеть активировать свои способности! То есть всё должно произойти только неожиданно! Понял?

- Кручёный обещал, что если я хорошо постараюсь, потом принять меня в пауки.

- Примем тебя в пауки. Примем.

- Знаешь, прозвучало как-то на отъе*ись. Очень неприятно. Требую что бы мне пообещал сам главный тарантул.

Меченного перекривило. Он уже было открыл рот, что бы поставить наглого зарвавшегося пацака на место, но так и перекривившись замер. Взгляд внутрь. После солидной паузы- наверняка имела место бурная переписка- согласился:

- Пойдём.

Прошли в кабинет к Кручёному. Видно, что через силу тот выдавил:

- Обещаю, что убив Читера получишь место среди моих пауков. Всё! Валите.

Что же не увидели в интерфейсе хитромудрого Ганга?

После этой жизни новое возрождение будет в другом! регионе. Вот так! Уж что, что, а скрываться от враждебных поисков короткая жизнь на Стиксе его хорошо научила. О том, что его простят и хотя бы отпустят, а не то что примут в пауки, даже не подумал поверить. Ни на минуточку. В лучшем случае доубивают до очередного перерождения в другом регионе. А ещё есть обиженные Северные, есть Пророк. Могут им передать. Да же не явно. Типа, ой! Украли!

А ещё, у Ганга есть интересный навык- в общем, совершенно бесполезный. Совершенно. Но! Именно сейчас, именно в этот момент абсолютно незаменимый. Слабенький навык. Казалось бы совершенно бесполезный: возможность взрывать всё детонирующее. В пределах тридцати сантиметров от тела. Всего лишь! Вот куда его? Казалось бы.

И зачем это ему?

Вот в этом главный цимус-то и скрывается. Плохо было Гангрене, больно и отчаянно. Но всё что нужно от болтливых боссов он уловил. Во-первых, Читер объявил, что за каждую снесённую жизнь главных пауков заплатит по тысяче споранов. Во-вторых, неписи обещали тоже самое. Ещё, это повод добиться прощения от Читера- ну его нахрен с его пострелушками. Да же если Ганга занесёт достаточно далеко (вот бы так получилось!), неписи есть везде. То есть минимум пара причитающихся от них тысяч споранов душу обязательно согреют. А две тысячи- это ого-го. А ещё. Самое приятное. Ни кто на Ганга и не подумает. Детонатора-то нету! Нету! И Ганг тут не причём. Зато рядом стоит хмурый минёр. Это ещё сто споранов! Ищите происки врагов. Ищущий, да обрящет!- сказали древние...Ха-ха!

От мощного взрыва здание содрогнулось. Окна и двери в кабинете Кручёного мгновенно рассыпались кучей обломков под ударами множества кусков свинца. Куски мяса не приятно разбрызгались по изуродованным стенам.... От вида окровавленных стен и запаха скотобойни, кое кого из вбежавших охранников затошнило.

Возникшая в темноте красная, пламенеющая, давно забытая надпись "Игрок......" привела Кручёного в начале в растерянное недоумение, потом в бешенную ярость. Его. Кручёного. Убили, как какого-то. Обыкновенного. Много лет шёл он из тупой нулёвки во всесильного императора региона. Слиты многие десятки жизней на пути проб и ошибок. Множество, казалось бы непобедимых простыми смертными, неимоверно крутых противников навсегда покинули эти края, не выдержав с ним конкуренции. Оставшиеся в регионе малозначительные стабы пикнуть не смеют против его всесокрушающей воли. Окружающие регионы потихоньку поглощаются его ребятами с неумолимостью рока. Множество союзников заглядывают ему в рот. В страхе не угодить.

А он погиб. В своём кабинете! Как такое возможно?

Заводская бытовка содрогнулась, когда дверь вырванная с корнем от могучего пинка игрока пятидесятого уровня с развитыми личными характеристиками улетела мимо испуганного сменного мастера.

- Что?!- гневно рыкнул на него Кручёный.

- Н-не, н-ни чего,- испуганно потрёс в стороны головой мужичёк.

- То-то!- злобно прошёл мимо него.

Когда Меченный открыл чат, он чуть было не присел от обилия резких слов. Не добрых. Сильно не добрых. Оправдываться не стал. Ибо, цену себе знал. И шефа знал хорошо. Сейчас он спустит пар, потопает ногами, выдохнется и будет пригоден для конструктивного диалога.

Встретились на веранде местного кафе. Обсуждение ситуации из эмоционального по-началу потом переродилось в спокойно-недоумённое.

- Что мы имеем?- рассуждали они.- В святая святых, в сверх защищённом кабинете оба погибли в одночасье.

Через чат выяснили, что сапёр и Ганг недоступны. Причин может быть множество, так как и с ближним окружением связаться не могли, видимо из-за особенностей расположения места возрождения. Оба посвятили свою жизнь построению империи здесь, в этом регионе. Достойная великая цель не позволила тратить