Однако Дорин не испытывал страха. Он поглядывал на Шаола. Его друг не колеблясь прорубал себе путь сквозь ряды вражеских солдат. Сосредоточенно, сжав зубы.

За Адарлан. За все зло, причиненное его родному королевству. За возрождение Адарлана. Эти слова отдавались в каждом напряженном вдохе и выдохе Дорина. За Адарлан.

Но до изрядно разрушенных стен Оринфа нужно было еще добраться. Точнее, пробиться сквозь толщу моратской армии.

Дорин не позволял себе думать о том, сколько защитников осталось в Оринфе и сколько падет, прежде чем армия хагана достигнет города. Его мысли сосредоточились на мече и щите в руках. Дамарис был густо залит вражеской кровью. Магия лишь дополняла удары. Дорин пока не менял обличье. Он это сделает, но не раньше, чем устанут руки и ослабеет магическая сила. Он еще никогда не сражался в обличье дракона или рукка, но попробует.

Чуть поодаль над полем летела Манона Черноклювая. Дорин сразу узнал ее по серебристым волосам, а блеск паучьего шелка на крыльях дракона отмел все сомнения. Но долго следить за ведьмой он не мог. Странно, что рядом с нею не было никого из отряда Тринадцати. Крошанок, пролетавших над ним, он прежде не видел.

Дорин продолжал двигаться к Оринфу, сражаясь бок о бок со своим другом и братом. Он по-прежнему старался не думать о погибших. Если они уцелеют и доберутся до городских стен… только тогда он будет считать тех, кто пал.

Для Аэлины сейчас не существовало ничего, кроме осажденного города, вражеских солдат вокруг его стен и древнего меча в ее руке.

К южным воротам Оринфа приближались три осадные башни, и на каждой – полным-полно солдат. До чего ж далеко она от города. И ее магия туда не дотянется.

Магическая сила вытекала из нее с пугающей быстротой. Прежнего бездонного колодца больше не существовало. Нужно беречь имеющиеся крохи и расходовать наилучшим образом.

Но у нее были и другие навыки, полученные за минувшие годы. Ее учили ремеслу ассасина задолго до того, как она научилась управлять своей магической силой. Аэлина без труда вспомнила те навыки. Златинец вкусил черной крови. Кого-то из нападавших солдат она убивала сразу, кого-то оставляла умирать от ран.

Повелитель Севера несся как ураган. Его белый мех был весь в черных и красных пятнах. Но бессмертное пламя между рогов ничуть не потускнело.

С небес лилась кровь. Там бились и погибали ведьмы, руккины, драконы и рукки.

Борта продолжала прикрывать Аэлину с воздуха, сшибая каждую Железнозубую, дерзнувшую приблизиться.

Минуты растягивались до часов. Нет, пожалуй, наоборот. Солнце успело подняться до верхней точки зимнего неба и начало спуск. Аэлина видела это по удлинившимся теням.

Рован и их соратники рассеялись по всему полю сражения. Частые порывы ледяного ветра подсказывали Аэлине, что ее истинная пара по-прежнему воюет, по-прежнему пробивается через вражеские ряды и пытается соединиться с нею.

Оринф приближался. Его стены постепенно обретали внушительность. Осадные башни достигли стен. Вражеские солдаты беспрепятственно хлынули на парапеты. Однако ворота еще держались.

Аэлина подняла голову, чтобы приказать Борте и Ерану опрокинуть башни. Через мгновение она забыла о приказе: к руккинам неслась шестерка Железнозубых ведьм. Борта, Фалкан и Еран метнулись в разные стороны. Рукки и драконы сцепились в поединках, норовя сбросить противников вниз. А на Аэлину летел громадный дракон.

Дракон выпустил когти, намереваясь схватить Аэлину и Повелителя Севера. Аэлина выбросила вверх стену пламени. Дракон описал дугу, поднялся выше и предпринял новую атаку.

Повелитель Севера встал на дыбы, готовый встретить дракона ударом передних ног. Но Аэлина спрыгнула с его спины. Ее горло давно охрипло от криков, и она лишь похлопала оленя по забрызганному кровью боку: «Убегай!»

Повелитель Севера опустил голову. Дракон был совсем близко. У Аэлины недоставало магии, чтобы испепелить дракона. Но ее магии хватало, чтобы окружить оленя огненным щитом. Аэлина вышла из круга пламени, готовая сразиться с драконом.

Она сосредоточилась, пригляделась к драконьим доспехам, нашла наиболее уязвимые места, куда можно ударить, не рискуя угодить в его пасть.

А пасть уже раскрылась, исторгая жаркое зловоние. Похоже, дракон недавно закусывал падалью. И вдруг… смятая драконья голова покатилась на землю. Ее снес могучий шипастый хвост, принадлежавший другому дракону с изумрудными глазами. На спине дракона никто не сидел. Поводьев тоже не было.

Аэлина пригнулась к раскисшей земле. Ведьма, что сидела на обезглавленном драконе, озиралась вокруг, не понимая, как все произошло. Хвост зеленоглазого дракона ударил и по ней, сбросил в гущу трупов.

Яркая вспышка. На месте дракона появился призрачный леопард и тут же устремился к Аэлине. Аэлина бросилась ему навстречу. Леопард встал на задние лапы и полез обниматься, едва не опрокинув Аэлину.

– Вот и встретились, подруга, – прошептала Аэлина, обнимая пушистую голову Лисандры.

Из Оринфа донесся звук рожка – отчаянный призыв о помощи. Аэлина с Лисандрой бросились к городу. К трем осадным башням у стены возле южных ворот.

Изумрудные глаза вопросительно посмотрели в бирюзовые, с золотистыми крапинками. Лисандра вильнула леопардовым хвостом.

– Опрокинем их игрушки? – улыбнулась Аэлина.

Он во что бы то ни стало должен снова быть рядом с нею. Их разделяло поле сражения. Рован прорубал себе путь к Аэлине. Справа и слева от него пробивались Лоркан и Фенрис.

От боли голову наполнял отупляющий гул. Рован давно потерял счет своим ранам. Все бы ничего, если бы не осколок железного наконечника стрелы в плече. Рован поторопился вытащить стрелу, наконечник обломился, и проклятый осколок засел внутри.

Дурацкая поспешность вела к серьезным последствиям. Теперь осколок помешает ему обернуться ястребом и полететь к Аэлине. Но когда вокруг кишат вражеские солдаты, не остановишься, чтобы спокойно вытащить из плеча кусок железа. И Рован продолжал сражаться дальше. Лошади его и соратников храбро двигались вперед, давя вражеских солдат. Как он ни всматривался, Аэлины нигде не было.

По полю сражения мчался Повелитель Севера, держа путь к Задубелому лесу. Похоже, Аэлина отпустила оленя.

– Где же она? – хрипло крикнул Фенрис, лицо которого было сплошь заляпано черной кровью.

С бьющимся сердцем Рован оглядывал поле битвы. Но связующая нить не ослабла. Наоборот, она ярко сияла.

Лоркан махнул в сторону южных ворот. Там призрачный леопард разрывал на куски моратских солдат, пробиваясь к осадным башням. Рядом, выбрасывая огненные вспышки, бежала воительница в золотых доспехах. Один вид этих башен вызывал панику среди защитников города.

Открытые стены башен позволяли Ровану следить за происходящим. Достигнув первой башни, Аэлина с Лисандрой устремились по пандусу вверх. Они поднимались с этажа на этаж, уничтожая всех, кто им встречался. Уберегшихся от меча Аэлины встречали когти и зубы Лисандры. Обе прикрывали друг друга от неожиданных ударов сбоку.