Через многие годы престарелый Вашингтон писал: «Говорят, что любовь – безрассудное чувство. Поэтому ей невозможно сопротивляться. Это правильно лишь отчасти, ибо любовь подобна всему другому. Если ее взрастить и обильно питать, быстро растет. Но устраните питание – и любовь можно либо задушить в зародыше, либо значительно замедлить ее рост». И хотя это несколько странный, какой-то ботанический подход к любви, Вашингтон знает, о чем говорит. Письма Салли Ферфакс он уничтожил, но даже накануне своей свадьбы заверил ее, что сохранил в сердце свою любовь к ней.

Он женился только через 10 лет после увлечения Салли Ферфакс, в 1759 году. Женился разумно, на богатой вдове с двумя детьми Марте Кэстис. Состоялась пышная свадьба. Вашингтон приумножил и без того немалое отцовское состояние и стал, может быть, самым богатым плантатором в Вирджинии. Марте он был верен всегда, и она оставалась рядом с ним до последнего вздоха – это был, в сущности, очень счастливый и разумный брак. Вашингтон, не имевший своих детей, прекрасно относился к приемным. Девочка очень рано умерла, а мальчик оказался абсолютно беспутным, но отчим всегда делал для него все возможное.

Казалось, Вашингтону на роду было написано стать успешным помещиком, наслаждаться своим крупным состоянием, использовать труд рабов, которых у него было около 150. Он не был жесток по отношению к ним, нормально кормил и даже держал для них специального врача, а в своем завещании большую часть их освободил. Он вел себя как добропорядочный человек и поступал так, как считал правильным. Насколько же удивительно, что именно этого благополучного плантатора революция подняла на своей волне!

Американская революция – это не совсем точное название. Правильнее – освободительная война, война колоний против английской метрополии, против их откровенного грабежа. На ранней стадии колониализма предполагается, что колонии должны содержать метрополию. По мере того как заокеанские владения Великобритании богатели, приняв протестантскую идеологию упорного накопления, метрополия переходила к политике грабежа. И американских колонистов в конце концов перестало устраивать, что далеко находящийся английский король так беззастенчиво присваивает плоды их трудов. Да, в этих плодах велика доля рабского труда. Но никто пока не задумывается о чернокожих рабах и их правах.

Колонии восстают. Они борятся за свою независимость, а попутно и по мере развития событий приходят к тому, чтобы устроить жизнь по-новому. А это уже задача, свойственная революции.

Джордж Вашингтон, мирный плантатор, не был склонен к революционным действиям. Он писал: «Я думаю, что нет жизни лучше жизни сельского хозяина. Видеть, как из земли поднимаются растения, как они процветают, благодаря искусству земледельца. Это наполняет созерцательный ум идеями, которые легче испытать, чем выразить… Земледелие всегда было любимым моим занятием. Я думаю, что неиспорченному человеку несравненно приятнее совершенствовать свое полевое хозяйство, чем вся эта пустая слава, которую можно приобрести опустошением земли, хотя бы одерживая непрерывные победы».

И тем не менее в 50-х годах XVIII века он стал у себя в Вирджинии майором ополчения. Это был его общественный долг. Ему пришлось воевать с французами за земли по реке Огайо, ибо границы французских и английских колоний были определены не очень строго и каждое из государств стремилось получить побольше американской территории.

Вашингтон большего добивался переговорами, чем военными вылазками. Надо учесть, что американское ополчение не имело опыта и совершенно не умело воевать. Понимая, что терпит поражение, Вашингтон на время вернулся к себе в имение. Позже его пламенные поклонники пишут: «Отступил в полном порядке. Сохранил войско».

Обстановка тем временем делалась все более накаленной. С 60-х годов колонии бунтовали по каждому конкретному вопросу. Например, в 1665 году развернулась борьба вокруг гербового сбора. Англичане потребовали, чтобы все документы оформлялись только на гербовой бумаге – и колонисты восстали, взявшись за оружие.

А в 1770 году они заявили протест против огромных пошлин на товары, ввозимые из Англии. Здесь Джордж Вашингтон отличился. Он предложил тактику воздержания. Это означало отказ от приобретения товаров из Англии. И сам он перестал покупать английский чай, который очень любил. Он умел управлять своими страстями. Как человек добропорядочный, склонный к образцовому поведению, Вашингтон был замечен и избран от своей колонии делегатом Первого континентального конгресса в 1774 году. Там он вел себя осторожно и не оказался среди самых ярких ораторов.

И все-таки в 1775 году делегаты уже Второго континентального конгресса именно его назначили главнокомандующим Континентальной армией.

К этой должности Вашингтон совершенно не рвался. Он не имел за спиной громких побед – только личное мужество. А состояние ополчения было ужасно. Именно американцы изобрели так называемый рассыпной строй, совершив переворот в военной тактике. В традициях XVII века войска выстраивались в поле, офицеры часто кланялись друг другу, а затем все начинали друг в друга палить. Разумные фермеры, увидев эти церемонии, быстренько разбежались, попрятались и начали стрелять из укрытия. Англичане презрительно говорили: они воюют как индейцы! Да, они многому научились в стычках с индейцами.

Вашингтон понимал, что, имея такое войско, к тому же плохо снаряженное, воевать очень трудно. Он добивался введения платы за службу в армии; предлагал увеличить срок службы до трех лет, чтобы солдаты, которых только что обучили воевать, не уходили сразу домой. Не будучи лично жестоким человеком, Вашингтон сурово боролся за дисциплину в войске. Солдаты могли получить 100–300 ударов плетьми. Вашингтон называл это «промыть спину водой с солью».

Ему было очень тяжело. Он воспринимал происходящее как трагедию, особенно знаменитый эпизод со сдачей Нью-Йорка. Вашингтон видел, что ему не удержать город в борьбе с английской армией. Тем более что там жили в основном лойялисты – сторонники сохранения законной королевской власти. Сначала он предложил сжечь весь остров Манхэттен, где тогда полностью умещался город, но Конгресс не одобрил эту идею. Когда же Вашингтон попытался отстоять город, его солдаты побежали. Он бросился за ними – на коне, без шляпы, он готов был стрелять, чтобы они остановились, но его пистолет дал осечку. Тогда он выхватил шпагу, готов был рубить дезертиров в куски, кричал. И какой-то бодрый, преданный адъютант схватил под уздцы его коня и увел. Вашингтон впал в отчаянье. Не в силах остановить бегущее войско, он потерял сознание и не смог даже рапортовать Конгрессу о том, как идут дела.

Вашингтон воевал честно, но мало одерживал побед. Он сдал Нью-Йорк, Филадельфию, провел крайне неудачную канадскую кампанию. Самые образованные люди уже сравнивали его со знаменитым римским полководцем Фабием Максимом Кунктатором времен Второй пунической войны Рима с Карфагеном конца III века до н. э. Кунктатор, что значит Медлительный, постоянно отступал, причем так разумно, проводя многочисленные вылазки, что в итоге римское войско было сохранено. А уже после него, в 216 году до н. э., было принято сражение при Каннах, и это был разгром римской армии. Сравнение с Кунктатором не было оскорбительно для Вашингтона, скорее очень реалистично.