давала очень мало материала для таких переживаний. Только развитие социальных противоречий II—I вв. создало почву для появления лирики. Большое значение имело также знакомство римлян с греческой лирической поэзией, в частности, с утонченной александрийской литературой.

В I в. до н. э. в Риме появляется группа молодых поэтов, образовавших литературный кружок[384]. Они начали реформу латинского поэтического языка, отказавшись от архаизмов Энния и введя в употребление разнообразные греческие лирические размеры. Самым выдающимся из них был Гай Валерий Катулл (около 87 — около 54). Он родился в Северной Италии, в г. Вероне, и происходил из богатой всаднической семьи. В Риме Катулл попал в общество талантливой литературно-аристократической богемы. Здесь развернулись его блестящие поэтические дарования.

Катулл — поэт чрезвычайно разносторонний. Он отдал дань и модному тогда александрийскому стилю, написав несколько стихотворений, проникнутых эллинистической ученостью. Но не в этих изысканных стихотворениях сила Катулла, она проявляется в его страстной и непосредственной лирике. У Катулла есть политические стихотворения; серия гневных эпиграмм, направленных против Цезаря и его окружения, беспощадно грабивших Галлию. (Впрочем, позднее поэт примирился с будущим диктатором.)

Но главное место в творчестве Катулла занимала страстная и мучительная любовь к Клодии, сестре известного политического деятеля Публия Клодия. С необычайной силой поэт изобразил все этапы и перипетии своего чувства, начиная первым увлечением и кончая трагическим разрывом. Знаменитое двустишие:

Odi et amo. Quare id faciam, fortasse requiris

Nescio, sed fieri sentio et excrucior.

И ненавижу ее и люблю. «Почему же?» — ты спросишь.

Сам я не знаю, но так чувствую я — и томлюсь.

принадлежит к шедеврам мировой поэзии. «В этих двух строках — вся человеческая жизнь», — замечает один ученый-филолог.

Театр

В эпоху Гракхов римская драма переживает период своего расцвета, после чего быстро начинает клониться к упадку. В трагедиях Луция Акция (170 — около 85) нашел свое выражение героический дух эпохи. Акций был сыном вольноотпущенника из Умбрии. Он написал большое число трагедий (около 50)[385], подражая в них греческим трагикам (преимущественно Эсхилу, Софоклу и Эврипиду). Кроме этого, Акцию принадлежат две претексты на римские сюжеты: «Брут» (на тему об изгнании Тарквиния) и «Энеады» (самопожертвование Деция Муса в битве при Сентине).

Акций был последним крупным драматическим писателем республиканской эпохи. В I в. до н. э. трагедия и комедия вытесняются тем низшим родом комедийного сценического искусства, который известен под названием ателланы и мима. Теперь оба эти жанра получают литературную обработку, отчасти под влиянием Суллы, который был большим любителем грубой сценической буффонады. Нам известны имена римских поэтов начала I в. Помпония и Новия, которые придали ателлане правильную литературную форму. От них дошли многочисленные заглавия пьес и ряд мелких фрагментов. В таком виде ателлана получила широкое распространение, явившись предшественницей итальянской commedia dell'arte.

Прототипом римского мима были, вероятно, аналогичные греческие произведения эллинистической эпохи. Однако не исключено, что и в Италии существовал собственный жанр народного балаганного фарса. Этот жанр получил литературное оформление также в начале I в. до н. э. Наиболее знаменитыми авторами мимов были римский всадник Децим Либерий и вольноотпущенник Публилий Сир.

Если ателлана была построена на четырех основных персонажах-масках (Папп, Доссен, Макк и Буккон), выступающих в разнообразных ситуациях и ролях (даже женских), то мим предоставлял большие возможности автору и актеру. Роли в нем исполнялись без масок, в женских ролях выступали женщины. Сюжеты миму давала обыденная жизнь, но встречались пьесы авантюрного и даже мифологического характера. Язык мима был простонародным, большое место отводилось импровизации, и вообще план пьесы часто нарушался. Подобно ателлане, мим прекрасно подходил невзыскательным вкусам римского зрителя и продержался на римской сцене вплоть до времен Поздней империи.

Принципат Августа

Мы уже говорили о том, как переход от длительной эпохи гражданских войн к устойчивому гражданскому миру породил в кругах римской интеллигенции творческий подъем, хотя последний носил довольно ограниченный и специфический характер. К сказанному нужно прибавить сознательную политику императора, покровительствовавшего тем литературным течениям, которые отвечали духу его мероприятий. Так, он неизменно благоволил к Вергилию и Горацию, которые были настоящими придворными поэтами. Титу Ливию Август прощал его умеренный республиканизм за общий консервативно-патриотический характер его «Истории». Император не только сам старался задавать тон и направление римской литературе, но и широко использовал для этого своих помощников.

Особенно известен в этом отношении Гай Цильний Меценат, ближайший друг Августа, имя которого стало нарицательным для обозначения щедрого покровителя литературы и искусства. Меценат сам был писателем-дилетантом. В его доме собирался кружок писателей и поэтов, к которым принадлежали Вергилий, Гораций, Пропорций и др. Меценат щедрой рукой помогал литераторам, но зато направлял их деятельность в то русло, которое нужно было Августу.

Другим литературным кружком являлся кружок Мессалы. Хотя Мессала также считался сторонником Августа, но прежние республиканские убеждения, по-видимому, не были им полностью изжиты. Этим объясняется тот факт, что в кружке Мессалы, куда также входил ряд крупных поэтов (например, Тибулл), отсутствовал культ императора, характерный для кружка Мецената. Однако это обстоятельство не уничтожает самого факта покровительства деятелям литературы и искусства со стороны знати, типичного для эпохи принципата Августа.

Заботясь о возвеличении своей власти, Август приложил немало усилий для создания нового имиджа главного города своего государства — Рима. По свидетельству его древнего биографа, «он так отстроил город, что по праву гордился тем, что принял Рим кирпичным, а оставляет мраморным; и он сделал все, что может предвидеть человеческий разум, для безопасности города на будущие времена. Общественных зданий он выстроил очень много; из них важнейшие — форум с храмом Марса Мстителя, святилище Аполлона на Палатине, храм Юпитера Громовержца на Капитолии... Некоторые здания он построил от чужого имени, от лица своих внуков, жены и сестры, например портик и базилику Гая и Луция, портики Ливии и Октавии, театр Марцелла. Да и другим видным гражданам он настойчиво советовал украшать город по мере возможностей каждого, воздвигая новые памятники или восстанавливая и улучшая старые. И много построек было тогда воздвигнуто многими гражданами: Марцием Филиппом — храм Геркулеса Мусагета, Луцием Корнифицием — храм Дианы, Азинием Поллионом — атрий Свободы, Мунацием Планком — храм Сатурна, Корнелием Бальбом — театр, Статилием Тавром — амфитеатр, а Марком Агриппой — многие другие превосходные постройки... Для охраны от пожаров он расставил посты и ввел ночную стражу, для предотвращения наводнений расширил и очистил русло Тибра, за много лет занесенное мусором и суженное обвалами построек...