Полковник-лейтенант звонко рассмеялся. Эдвард Одье подумал о том, что никогда прежде не слышал, как смеется господин Россер: весьма заразительно и весело.

– Всегда знал, что у вас невероятное чувство юмора. Квартира у меня вполне просторная… Во всяком случае, места для четырех чемоданов в ней хватит. Но дело в том, что в этих чемоданах будет оружие, а мне не хотелось бы иметь неприятности с властями.

– Что?! – невольно подался вперед Эдвард Одье. – Оружие?! Выходит, вы не хотите, чтобы у вас были неприятности, и решили доставить эти неприятности мне. Ну, спасибо! – Посол неожиданно рассмеялся: – А ведь я попался! Мне говорили, что у вас особенное чувство юмора, но я не предполагал, что до такой степени. Кто бы мог подумать!

– Это не шутка, господин Одье, – серьезно отозвался Мишель Россер, – дело весьма серьезное. Рядом с вами оружие будет находиться в полнейшей неприкосновенности. Поймите меня правильно: я исхожу из полномочий, которыми меня наделил президент. Речь действительно идет о четырех чемоданах с оружием, которые вы должны спрятать в своих вещах.

Эдвард Одье посмурнел. Все-таки не зря он с самого начала относился к этому лощеному хлыщу с настороженностью. Теперь «особые полномочия» господина полковника-лейтенанта выпирали краеугольным камнем и создавали в общении невероятные неудобства.

– Понимаю… Дело обстоит серьезно. Но для чего нужно связываться с оружием? Оно находится под запретом, это вам не Америка!

– По моим данным, планируется убийство Ленина и всей руководящей большевистской верхушки. После этого в России начнутся большие перемены, и мы не должны оставаться в стороне.

– Что вы имеете в виду, когда говорите, «не должны оставаться в стороне»?

– Скажу вам откровенно: нас не устраивает власть большевиков. – Мишель Россер гадливо поморщился. – Мы в них разочаровались. Им на смену должна прийти другая власть, скажем… левые эсеры! В отличие от большевиков с ними хоть как-то можно договориться. Со своей стороны, мы должны помочь им не только советами, но и оружием.

Господин Одье тяжело вздохнул. С некоторых пор он стал замечать, что ключевые вопросы в посольстве решались через деятельного военного атташе, а сам он все больше занимался представительскими функциями. Посол терялся в догадках, как ему следует поступить в следующую минуту: сделать вид, что ровным счетом ничего не происходит, или все-таки возмутиться? Судя по самодовольному лицу полковника-лейтенанта, тот заручился поддержкой на самом верху. Так что самое благоразумное в его положении – немного переждать, а когда представится момент, задвинуть военного атташе вместе со всеми его инициативами куда-нибудь подальше, откуда тот не сумеет выбраться. А сейчас следует проявить хладнокровие и лепить ему широкие улыбки, как самому желанному гостю.

– Но почему в таком случае не отнести оружие в старое здание швейцарского посольства? Там оно будет в большей безопасности.

– Действия большевиков невозможно предугадать. Сегодня они издают одни декреты об охране иностранной собственности, а завтра могут издать прямо противоположные. И представьте, что в таком случае произойдет, если вдруг они обнаружат в швейцарском посольстве оружие? Это международный скандал, который будет иметь весьма серьезные последствия! А что, если оружие обнаружат в доме Фаберже?

– Вы забываете о том, что швейцарская миссия взяла дом Фаберже в аренду. И все, что в ней находится, так или иначе принадлежит нам.

– Я в курсе, – сдержанно произнес военный атташе. – Но одно дело – швейцарское посольство, и совсем другое – дом частного лица. Мы всегда можем заявить, что не имеем к этому оружию никакого отношения.

– Получается, что крайним в этом случае останется господин Фаберже? – Эдвард Одье невольно посочувствовал добродушному старику.

– Получается, что так, – легко согласился Мишель Россер.

– Если бы господин Фаберже только знал, как ему придется отдуваться за свое гостеприимство! – неодобрительно покачал головой посол.

– Так вы не возражаете?

– Хорошо… Несите свои чемоданы, – вздохнул Одье.

– Знаете, а они у меня уже здесь, – лучезарно улыбнулся военный атташе. – В кузове грузовой машины. Что-то мне подсказывало, что мы с вами поладим. Пойду сделаю распоряжение.

По-военному быстро поднявшись, Мишель Россер энергичным шагом заторопился к выходу. Швейцарский посол проводил его ненавидящим взглядом. «А ведь знал, стервец, что ему не откажут».

Еще через несколько минут в коридоре послышался тяжеловатый неровный шаг, какой бывает при переносе тяжелых и неудобных для носки вещей. Затем дверь приоткрылась и в комнату, держа на весу длинный ящик с металлическими застежками, вошли двое мужчин.

– Вы говорили, что это будут чемоданы, – нахмурился Одье, – а это ящики! К тому же я никак не думал, что они будут такими громоздкими.

– Кажется, я был не совсем точен. Будут два деревянных ящика и два больших чемодана. Так куда их поставить? Не стоять же моим людям посреди комнаты с такой тяжестью, – не моргнув глазом, проговорил атташе.

– Там есть темная комната… Кладовая, – показал Одье на соседнюю дверь. – Поставьте их туда. С глаз долой!

– Разумное решение. Ну, чего стоим? – поторопил Россер работников.

– Сказано было, проходите! Не расшибите косяки! – предупредил Одье. – Это вам не общественная уборная.

Один из мужчин, тот, что был покрепче, попятился с грузом в комнату, другой шел лицом, стараясь не зацепить дверь.

– Угол, – подсказал посол. – К дальней стене. Вот так…

Ящик поставили в угол, и работники с облегчением разогнулись. Затем притащили точно такой же, но с облупившимися ручками, и установили рядом с первым. Чемоданы были длинными и громоздкими. Взявшись обеими руками за металлические углы, мужчины небольшими шагами прошли в чулан и втиснули их между стеллажами с какими-то вещами и большими коробками.

– Теперь я спокоен, – произнес военный атташе. – Надеюсь, что вы не станете возражать, если порой я к вам буду наведываться?

– Буду весьма рад, – разжал зубы Эдвард Одье. Проводив военного атташе до дверей, добавил: – У вас весьма милые подчиненные. А самое главное, очень красноречивые, никто из них не проронил ни слова.

– Я плачу им за это красноречие, – серьезно ответил Мишель Россер и, козырнув, заторопился вниз по лестнице.

Эдвард Одье закрыл дверь на ключ и вернулся в темную комнату. Ящики были громоздкими и занимали едва ли не половину кладовой, загородив собой шкаф с вещами. Защелки на ящиках были металлические, а на скобах, запирающих короб и крышку, висели большие замки. «Проклятье, не подлезешь!»

Обычно именно в таких деревянных ящиках перевозят оружие. Странно, что подобная мысль не пришла в голову никому из обитателей дома. Похоже, хозяин дома очень доверяет своему постояльцу, а напрасно! Два чемодана стояли поверх ящиков, аккуратно поставленные длинными сторонами вдоль стены.