"Вот не знал, — подумал Ян. — Рядом с таким богатством спал! Хорошо бы в другую комнату не выгнали".

— Ладно тебе интерес изображать, — хлопнула его по лбу Юлия, — уж на выпивоху-то никак ты не похож!

— Мамка у меня строгая была, — согласился Янек, — живо бы скалкой отходила, если б запах унюхала.

— А я своей матери и не знала вовсе, — вдруг грустно сказала Юлия.

Только на мгновение увидел Ян перед собой печальную, одинокую девушку, такую славную и простую, что у него защемило сердце. Но только мгновение. Опять она вздернула плечи, а глаза приняли холодно-презрительное выражение.

— Тебе нравится эта комната? Цени, прежде у нас здесь только именитые гости жили.

"А перед тем их всякими ужасами про привидения пугали!" — добавил про себя Ян.

— Пожалуй, шампанское слишком слабо для такого случая, — Юлия пристально посмотрела ему в глаза. — Начнем с коньяка и легкой закуски.

Она потянула за висящий у кровати шнурок сонетки, вызывая прислугу. В дверь неслышно проскользнула Беата, остановилась у порога и поклонилась.

— Что прикажет пани?

— Мы будем пить коньяк. Ты поняла, что нужно?

— Да, пани, сейчас принесу.

— Поторопись… Клуша!

Ян вполне владел собой и потому проводил Беату безразличным взглядом. В голове же его бродили противоречивые мысли. С одной стороны, он слегка презирал бывшую возлюбленную за её рабскую покорность, а с другой стороны, не переставал удивляться уверенности Юлии в своем превосходстве и вседозволенности.

— С этими слугами, — цедила Юлия, — нельзя разводить антимонии, они не понимают хорошего отношения к себе; не чувствуют границ, за которые нельзя заступать.

— А я? — поинтересовался Ян.

— Тебя я пока мало знаю, но, если ты будешь умным слугой… — Юлия бросила на него оценивающий взгляд. — Жаль, ты не изучал историю, — ты бы знал, что некоторые царские фавориты вершили судьбы целых стран! Такие, как, например, граф Орлов…

"Ого, замахнулась барышня! — подивился Ян. — Ни много ни мало с самой царицей себя сравнивает".

— Вижу, ты мне не очень веришь? — правильно истолковала его молчание Юлия. — Думаешь, высоко летаю, с царицей себя сравниваю? А ведь ты многого не знаешь, да и незачем тебе знать!.. Если удастся сделать Прикарпатье самостоятельной республикой, то мой отец сможет занять не последнее место в правительстве, а там… С его энергией и настойчивостью — кто знает!..

Вошла Беата с подносом, уставленным закусками. Чувствовалось, что ей больших усилий стоит удерживать поднос больными руками.

— Что это ты бинты нацепила? — презрительно сморщилась Юлия. — Разжалобить хочешь?

— Так ведь… доктор Вальтер, — прошептала остолбеневшая в первый миг Беата.

— Ох, уж этот неудавшийся медик! Потакать слугам — только баловать их…

Юлия явно получала удовольствие, унижая провинившуюся служанку и провоцируя возмущение Яна. Но юноша, однако, понимал, что всякая попытка с его стороны заступиться за Беату принесет ей только лишние неприятности.

— Довольно, можешь идти! — Юлия потрепала Беату по щеке, хотя со стороны это выглядело скорее битьем.

Беата поспешно выскочила за дверь.

"Ишь, змеюка! — думал между тем Ян. — Вот и слушай Ивана про служение людям… Выходит, будут драть тебя, как козу, а ты и не ответишь!"

Только Беата ушла, Юлия — будто маску ряженые — надела на лицо ясное невинное выражение. Хлопец тоже опомнился и воскликнул:

— Ох, и гарная вы краля, пани Юлия, глазам больно смотреть!

Юлия довольно улыбнулась и подумала: "Может, зря я так злюсь на Беату? Чем она может заинтересовать красивого парня, кроме одного…"

А Ян между тем задал вопрос, который беспокоил его все это время: не расскажет ли пани Юлия, почему, глядя на него, вспомнила о каком-то князе Даниле?

— А кто был твой отец? Тоже селянин?

— Мама говорила, он был из знатных, но точно я не знаю.

— И я не знаю, чего вдруг тебя с князем Данилой связала. Показалось, что похож ты на него, а, может, вы — просто однофамильцы? Много себе не воображай: ты — и князь Данила, небо и земля!.. Вот если бы ты имел на шее какой-нибудь золотой медальон с гербом Поплавских… — она усмехнулась углом рта, — это было бы так романтично! Шучу… Когда тебя переодевали, все тщательно просмотрели: голодранец ты, дружок! Сама не знаю, чего это я с тобой вожусь?!

Ее двусмысленные намеки и шуточки, похожие на откровенное издевательство, вывели наконец Яна из себя.

"Я должен заставить её, — решил он, — делать все, что скажу! И чтобы выглядело это как в жизни, а не как во сне. Но как?"

Чудесный Янеков дар попал в руки совершенно неумелые. Кто мог ему объяснить, что со всем этим делать? Не выбросишь же вон то, что уже живет в тебе, и не просто живет, а настойчиво просится: возьми меня, используй как хочешь, стань хозяином… Разве мог молодой парень устоять против такого искушения?

Юлия продолжала как ни в чем не бывало назидательно говорить с Яном, не сомневаясь в его подобострастном внимании. И вдруг… она осеклась. Опять этот тяжелый пристальный взгляд! Она рванулась было встать, топнуть ногой, хлопнуть дверью, может, ударить дерзкого холопа, но тело отказывалось ей повиноваться. Все члены налились тяжестью, происходящее вокруг потеряло реальность и окуталось туманом. Голова отяжелела, склонилась к плечу; Юлии неудержимо захотелось спать. А может, ей приказывал спать его голос? Но у неё уже не было ни сил, ни желания сопротивляться.

А Ян действительно приказал ей:

— Спи, Юлия!

Она послушно прикрыла глаза.

— Ты меня слышишь?

— Слышу.

— Раздевайся, — вдруг неожиданно для самого себя велел ей Ян. — Покажи, какое красивое у тебя тело. Я ведь приглянулся тебе, и ты хочешь мне угодить.

Он было смутился от собственного нахальства, но упрямо решил не отступать. Разве Юлия на его месте стала бы с ним церемониться? Он встал, запер дверь и опять подошел к ней,

Юлия с такой поспешностью стала раздеваться, что парень струхнул. Одно дело — с Беатой. Совсем другое, заставлять силой, пусть только слова, саму дочь могущественного пана.

— Юлия, посмотри, это же я, Беата, твоя горничная!

От волнения он даже не подумал, что Беата никак не могла называть свою госпожу на "ты", ему просто хотелось изменить ситуацию: слишком быстро он решил раздеть Юлию. Но Юлия его оговорки, кажется, не заметила. Она подошла к Яну и стала расплетать воображаемые косы, приговаривая:

— Ну, что ты дрожишь, глупенькая? Заплела такие красивые волосы в эти дурацкие косички! Смотри, мы их расплетаем и как красиво рассыпаются они по плечам! Сними это платье. Ты никак не можешь расстегнуть пуговицу? Дай я тебе помогу.