учителя?" А Павел Иванович начнет играть снова, да опять с первых же ходов и обыгрывает его.

"Никогда не буду играть с вами… это ни на что не похоже…" загорячится обыкновенно при этом Пушкин.

Е. Е. Синицина. PC 1888, № 10, стр. 91–92.

Павел Иванович [Вульф] был в это время много старше его [т. е. Пушкина], но отношения их были добродушные и искренние.

"На Павла Ивановича упади стена, он не подвинется, право не подвинется", неоднократно, шутя, говорил Пушкин.

Павел Иванович, действительно, был очень добрый, но флегматичный человек, и Александр Сергеевич обыкновенно старался расшевелить его и бывал в большом восторге, когда это удавалось ему.

Е. Е. Синицина. PC 1888, № 10, стр. 92.

Писавши эти строки и напевая их своим звучным голосом, он при стихах:

И месяц с левой стороны

Сопровождал меня уныло[220]…

заметил, смеясь: "Разумеется, с левой, потому что ехал назад!".

А. П. Керн. Майков, стр. 251.

Март.

… При первом посещении Пресненского дома [Ушаковых] он узнал плоды своего непостоянства: Екатерина Николаевна [Ушакова][221] помолвлена за князя Д-го. "С чем же я-то остался?" вскрикивает Пушкин. "С оленьими рогами", отвечает ему невеста.

Н. С. Киселев. Воспоминания. Майков, стр. 365.

14 марта.

Пешком к Пушкину. "Вы вооружили против себя ужасно. Вяземский — еще из умеренных, — дорога вам преграждена"[222].

М. П. Погодин. Дневник. ПС, XIX–XX, стр. 93.

20 марта.

У А. Я. Булгакова[223].

Он едет в армию Паскевича[224], узнать ужасы войны, послужить волонтером, может и воспеть все это. "Ах! не ездите, — сказала ему Катя, — там убили Грибоедова". — Будьте покойны, сударыня: неужели в одном году убьют двух Александров Сергеевичев? Будет и одного!

А. Я. Булгаков К. Я. Булгакову. РА 1901, III, стр. 298.

Апрель.

В прошедшем году я встретился в театре с одним из первоклассных наших поэтов и узнал из его разговоров, что он намерен отправиться в Грузию. "О, боже мой, — сказал я горестно, — не говорите мне о поездке в Грузию. Этот край может назваться врагом нашей литературы. Он лишил нас Грибоедова"[225]. — Так что же? — отвечал поэт. — Ведь Грибоедов сделал свое. Он уже написал "Горе от ума".

В. А. У[шаков][226]. "Московский Телеграф" 1830, XII, стр. 515.

Начало мая.

Новочеркасск.

* Однажды поэт очутился проездом в Новочеркасске[227]. Дьяки канцелярии наказного атамана Донской области, услышав о приезде знаменитого поэта, отправились к нему в гостиницу, где весьма трогательно выражали ему чувства своего уважения и свое поклонение его таланту.

"А что это значит— дьяки?" спросил Пушкин одного из них, который, будучи заикой, считался почему-то в канцелярии оратором.

"Дьяки — это секретари канцелярии", заикаясь, ответил тот.

"Ну, хоть я и терпеть не могу приказных, но все-таки очень вам благодарен, господа".

Такой ответ сильно оскорбил почитателей поэта, а местным острякам дал повод постоянно приставать к злополучным дьякам с вопросом: "Давно ли вы были у Пушкина?"

А. А. Карасев. "Крымский Вестник" 1900, № 57.

* Пушкин, бродя по Новочеркасску, зашел в книжную лавочку Жиркова.

"А есть у вас сочинения Пушкина?* спросил поэт.

"Сколько стоит эта книжка?*

Торговец заломил неимоверно высокую цену, в 4–5 раз превышавшую номинальную.

"Почему так дорого?" улыбаясь, спросил Пушкин.

"А очень уж приятная книжка. — Случалось ли вам пить чай без сахара?" вдруг спросил торговец.

"Да ведь это очень неприятно".

"Ну, так вот пойдите домой, возьмите эту книжку и велите налить себе чаю без сахара. Пейте чай и читайте эту книжку — будет так же сладко, как и с сахаром".

А. А. Карасев. "Крымский Вестник" 1900, JSfe 57.

15—22 мая.

На-днях посетил я. калмыцкую кибитку… Молодая калмычка, собою очень недурная, шила, куря табак. Я сел подле нее. "Как тебя зовут?" — ***. — "Сколько тебе лет?" — Десять и восемь. — "Что шьешь?" — Портка. — "Кому?" — Себя. — Она подала мне свою трубку и стала завтракать[228].

Пушкин. Путешествие в Арзрум, II.

24 мая.

Село Казбек, в теснине Дарьяльской.

Обходя церковь, мы увидели сидящего на камне, на самом обрыве над рекой, молодого горца… Пушкин первый подошел к нему и сделал вопрос по-русски:

"Чья это деревня?" Тот ответил чистым русским языком: "Моя" и гордо окинул всех нас своими прекрасными глазами. Разговаривая с ним, мы узнали, что этот молодой человек был владелец вышеупомянутого селения, князь Михаил Казбек. На вопрос Александра Сергеевича: почему он не едет в армию, где получил бы скоро чин, — князь Казбек ответил ему: "Знаете, господин, умрет и прапорщик и генерал одинаково, — не лучше ли сидеть дома и любоваться этою картиной?" указывая рукой на горы. "Да, ваша правда, князь! — добавил Александр Сергеевич. — Если б эта деревня была моя, и я бы отсюда никуда не поехал".

Н. Б. Потокский. Воспоминания. PC 1880, № 7, стр. 579.

Ср. Путешествие в Арзрум, VI.

27 мая — 10 июня.

Тифлис [на торжестве в честь Пушкина].

На все… приветы Пушкин молчал до времени, и одни теплые слезы высказывали то глубокое приятное чувство, которым он тогда был проникнут. Наконец, когда умолкли несколько голоса восторженных, Пушкин в своей стройной благоуханной речи излил перед нами душу свою, благодарил всех нас за то торжество, которым мы его почтили, заключивши словами: "Я не помню дня, в который бы я был веселее нынешнего, я вижу, как меня любят, понимают и ценят, и как это делает меня счастливым!"

К. И. Савостьянов[229] В. П. Горчакову. Публ. А. А. Достоевского. ПС, XXXVII, стр. 148. 1

28 мая.

Тифлис.

При входе в бани сидел содержатель, старый персиянин. Он отворил мне дверь; я вошел в обширную комнату, и что же увидел? Более пятидесяти женщин, молодых и старых, полуодетых и вовсе не одетых, сидя и стоя раздевались, одевались на лавках, расставленных около стен. Я остановился. "Пойдем, пойдем, — сказал мне хозяин: — сегодня вторник: женский день. Ничего, не беда". — Конечно, не беда* — отвечал я ему, — напротив.

Пушкин. Путешествие в Арзрум, II.

11 июня.

По пути из Тифлиса, подле крепости Гергеры.

Я переехал через реку. Два вола, впряженные в арбу, подымались по крутой дороге. Несколько грузин сопровождали арбу. "Откуда вы?" — спросил я их. — Из Тегерана. — "Что вы везете?" — Грибоеда. — Это было тело убитого Грибоедова, которое препровождали в Тифлис.

Пушкин. Путешествие в Арзрум, II.

Переехав через гору и опустясь в долину, осененную деревьями, я увидел минеральный ключ, текущий поперек дороги. Здесь я встретил армянского попа, ехавшего