Сожалею истинно синее синейшее небо глаза моя улыбка раздражает дождь боль боль боль

– Твою мать, – прошептал я.

Текст «Sweet Child O’Mine». Выхолощенный до сути. То, как песня прозвучала бы в закольцованном мозгу Теи.

Я развернул лист на девяносто градусов, следя за цепочкой вверх по мачте.

Желаю поцелуй добрые глаза мой туман мистическое чудо лирически лирический совершенно беззвучно заикаться бренчать жало петь петь петь

Медленно, спокойно я сложил рисунок и убрал в задний карман. Этот – мой.

Тея блуждала во тьме, но я был там, вместе с ней.

– Джим, это Бретт Додсон, – сказал Алонзо. – Наш новый санитар.

– Рад знакомству, – сказал Бретт, пожимая мне руку. Он был приземистым, с темными волосами и ледяными голубыми глазами, которые метнулись через мое плечо прямо к Тее.

– Мне надо заняться некоторыми делами наверху, – сказал Алонзо. – Джим, ты можешь показать все Бретту? У меня не было возможности просмотреть с ним файлы резидентов, так что пока никакого взаимодействия. Capisce? [1]

– Конечно, – сказал я.

Я провел Бретта по санаторию, закончив в комнате отдыха. Показал полки резидентов, хранилище для игр и кладовую.

– Там дыра в стене, – сказал Бретт, кивая на щель в кладовке шкафа.

– Алонзо знает, – отозвался я. – Он уже вызвал кого-то, чтобы ее заделать.

Лицо Бретта было узким и угловатым, со слегка искривленными губами.

– Он вроде как одержим этим местом, да?

– У него высокие стандарты.

Я задавался вопросом, как Бретт впишется в нашу компанию. Он казался достаточно дружелюбным, решил я, следуя за ним обратно в главную комнату. Как обычно, мистер Уэбб сидел за своим столом, собирая пазл.

– Его голова похожа на крыло моей последней машины, – пробормотал Бретт себе под нос.

– Это мистер Уэбб, – многозначительно сказал я. – Он собирает этот пазл каждый день. Можно убирать картинку сразу, как он уйдет, даже если она не закончена. Мистер Уэбб завтра начнет все сначала.

Бретт пялился на старика, пока мистер Уэбб не нахмурился.

– Привет, мистер Уэбб. Как дела?

Мистер Уэбб прищурился и вернулся к своей головоломке. Бретт посмотрел на Тею.

– А у нее что за история?

Я выпрямился.

– Это Тея Хьюз. У нее тяжелый случай. Алонзо тебе объяснит.

– Как по мне, она в порядке, – заметил Бретт, улыбнулся и толкнул меня локтем. – Ты уверен, что она пациентка?

– Р-р-резидентка, – поправил я, пытаясь осадить. Но он лишь пожал плечами и улыбнулся.

– Точно. – Бретт засмеялся. – Надо использовать терминологию.

Я кивнул.

– Идем. Я покажу тебе столовую.

– Тебе нравится здесь работать? – спросил Бретт по пути.

– Конечно.

– Довольно странно, не правда ли? Все эти люди с испорченными мозгами. Как тот чувак с вмятиной в голове? – Он присвистнул. – Полная дичь.

Я напрягся.

– Так уж с ними случилось.

– Алонзо говорил, здесь есть парень, которому металлический стержень прошел прямо через глаз, и этот чувак, Перел, выжил.

– Мистер Перелло, – сказал я. – Он ветеран.

Бретт засмеялся.

– Мистер. Точно. – Он порылся в кармане штанов. – Ты куришь?

– Нет.

– А стоило бы.

Бретт побрел к Джулс, что маячила за стойкой регистрации. Немного поговорил с ней, ее смех эхом разнесся по коридору, и парочка вместе вышла покурить.

Я нашел Алонзо в комнате отдыха, где он складывал файлы дел.

– Ты закончил? – спросил он.

Я кивнул.

– По всем пробежались с новым парнем?

– Нет. Закончим завтра.

Он склонил голову.

– Ну что? Как он тебе?

– Не знаю, – сказал я. – Вы же у нас умеете читать людей.

– Да, а еще я могу прочитать расписание. У нас не хватает людей. Мне не нужно тебе объяснять – ты работал по пятнадцать часов в неделю три недели подряд. Мы не получили никаких заявок в течение месяца, и нам нужна помощь. Будем следить за Додсоном и переведем его на ночную смену, если понадобится.

Он встал, чтобы уйти, и остановился у двери.

– Рита говорит, Делия позволит тебе каждый день водить мисс Хьюз на прогулку.

Я старательно сохранил выражение лица нейтральным.

– Отлично.

– Это значит, тебе придется отказаться от перерыва.

– Хорошо.

– Отлично. Хорошо. Мм, – протянул Алонзо. Он снова направился к двери, затем оглянулся. – Я умею читать людей, Джим. И ты лаешь не на то чертово дерево. – Он покачал головой. – Черт, сынок. Да ты вообще не в том чертовом лесу.

* * *

– Я хочу принести Тее лучшие материалы для творчества, – сказал я Рите в полдень в комнате отдыха. – Холст и немного красок.

Рита прикусила губу.

– Это мило с твоей стороны, Джим, но мы об этом уже говорили. Нет бюджета.

– Я заплачу за них сам.

– Остынь, дорогой. Делия Хьюз слетит с катушек, если сотрудник мужского пола начнет покупать вещи для Теи. Ты можешь потерять свою работу. Я могу потерять свою работу.

– За нормальные художественные принадлежности? Тея слишком хороша для ручек и бумаги.

– Я знаю, – сказала Рита. – И Делия это тоже знает, но у нее есть свои правила. Она беспокоится, что живопись расстроит Тею. И она боится гласности, если Тея создаст шедевр. Что она и сделает.

– И почему это было бы плохо?

– Худший зарегистрированный случай амнезии в мире – это случай с одним музыкантом. Его показывали в документальных фильмах и медицинских шоу, писали о нем книги. Второй худший случай – Тея Хьюз, гениальная художница. – Рита покачала головой. – Делии уже и так пришлось бороться с прессой. Она не хочет никакого внимания. Думает, что для ее сестры это будет слишком.

– Но это могло бы привлечь к ее делу внимание врачей, верно? Лучших докторов, которые могли бы что-то для нее сделать.

– Ее дело описано в медицинских журналах, – сказала Рита. – Это не секрет.

– Ее цепочки слов тоже в журналах?

Рита вздохнула.

– Я не знаю. Слушай, пока доктора говорят Делии, что Тея и так счастлива… – Она пожала плечами. – Это все, что Делия хочет услышать. Что ее сестра в порядке. Самое главное – не огорчать Тею.