- Наверное, вы правы. Сейчас, найду ее только... - пробубнил мужчина и послушно пошлепал к лифту.

Глава 14

Разрешив все вопросы с Кира-Кирами, и подкинув до дому парня, Константин открыл своим ключом дверь и тихонько вошел в квартиру. Не хотелось разбудить Ариадну, та наверняка уже улеглась. Раньше он всегда стремился попасть домой к этому времени. Поцеловать дочку на ночь, что бы ни случилось - было его личным правилом, которому он неукоснительно следовал. Только тогда, четыре года назад, когда его черт попутал переспать с ассистенткой, он не вернулся домой ко времени. Впрочем, нет, врет. В тот раз выдалась очень грязная предвыборная кампания. Он пахал на износ, и дома вообще был нечастым гостем. Прошел в гостиную. Резко остановился, натолкнувшись на пристальный взгляд жены.

- Извини. Я сегодня поздно. Дела были, - вроде как объяснил свой поздний приход.

Катерина пожала плечами, ничего не ответила, и прошла мимо него, как мимо пустого места, к выходу из комнаты. Константин напрягся, придержав ее за руку в последний момент. Катя обернулась, вопросительно приподняв идеальную бровь. Даже её излом был Косте укором. Или так только казалось...

- Что? - наконец, поинтересовалась она.

- Ты мне не веришь, что ли? У отца Киры, ну, ты знаешь, нашей соседки со второго, инфаркт случился. Я поехал помочь. Сама знаешь, как у нас в больнице могут «полечить».

- Молодец. Не оставил ребят в беде. Я спать, ладно? - Катерина улыбнулась одними губами и аккуратно высвободила ладонь из его захвата. Последнее время она часто так улыбалась, а он знал жену слишком хорошо, чтобы этого не замечать. И даже, вполне возможно, в глубине души понимал, что послужило причиной таких изменений. Но... Так и не решался с нею заговорить. Боялся. Боялся, что, потревожив рану - просто убьет все, что у них было когда-то, и перечеркнет то, что еще могло бы быть. При проникающих ранениях колюще-режущими предметами медицина не рекомендует самостоятельно их вытаскивать. Есть такое понятие «смерть на кончике острия». Повредив большие сосуды, нож перекрывает их, и не даёт крови пролиться. Но стоит его извлечь - кровь пульсирующим фонтаном вырвется наружу, и смерть станет неминуемой. Его измена была тем самым ножом. Острым, неумолимым. Он засел в сердце Кати, закупорив перерезанные вены их сумасшедшей любви, которая, будто пуповина, соединяла их долгие годы. Они выжили. Но нож - никуда не делся. Не рассосался сам по себе чудодейственным образом. Чудес вообще не бывает. Не существует волшебной таблетки, способной вылечить душевные раны. И сейчас бы вырвать к чертям клинок, дать пролиться обиде, только... А вдруг после этого станет только хуже? Вдруг она... уйдёт? Как он без неё? Кто? Зачем?

- Катя...

- А?

- Я люблю тебя...

А в ответ - кивок, легкая улыбка, и тишина.

- Я пойду, Костя, сегодня такой тяжёлый день был. А ты поешь, ужин в духовке.

- Ну, прости ты меня! - закричал он совершенно несвойственным ему тоном.

Катя прикусила щеку изнутри. Она всегда так делала, когда хотела остановить закипающие слезы. Он это знал, как и миллион других мелочей о ней... Единственной, кого любил.

- Знаешь, по моему глубокому убеждению, слово «прости» заняло бы вторую строчку, после «люблю», если бы какой-то умник озаботился бы созданием рейтинга бессмысленных слов. Костя сглотнул, нужные фразы, которыми бы он мог парировать высказывания жены, не находились. Их просто не было, как и не было оправданий тому поступку...

- А может, наоборот? - нашёлся мужчина. - Может быть, они, напротив, наполнены всеми возможными смыслами? Да, зачастую противоречивыми, двойственными, парадоксальными, но такими честными в своей обнажённости! Катерина ничего не ответила, только еще ниже опустила голову. «Осень... Осень моя золотая» - так Костя называл жену из-за необычного рыжего цвета волос. И он был счастлив в объятьях своей Осени. И ни разу в жизни не пожалел, что идет с ней по жизни за руку. Он жалел лишь о том, что заставил свою осень плакать дождями... Интересно, жизнь когда-нибудь станет прежней?

Находиться дома в отсутствие соседки было как-то непривычно. Кирилл постоянно возвращался мыслями туда, где под металлической дверью реанимации, дожидаясь новостей о состоянии отца, сидела она - Кира. И почему-то казалось до ужаса неправильным быть самому здесь, когда где-то там, далеко, она одна мучилась в неизвестности. Нет, он, конечно, рассказал о визите Измайлова, и о его обещании подключить самых лучших специалистов, но...Кирилл не был уверен, что Кира до конца поверила в лучшее. Он чувствовал волны недоверия, исходящие от нее. И, в принципе, мужчина мог его понять. Время было такое - никто ничего не делал просто так. Вот и соседка ожидала какого-то подвоха. А ведь он ей даже не успел рассказать, что Константин Сергеевич еще и денег в помощь собрал...

Кирилл лежал в темноте и прислушивался к дому. Несмотря на царившую тишину, он готов был поклясться, что тот тоже не спал. Как воспитатель в детском саду, Дом пересчитывал своих подопечных по макушкам. А недосчитавшись одного - в тревоге огляделся по сторонам. Все ли хорошо? Почему непорядок? Перевернувшись на бок, Кирилл хмыкнул. Похоже, царящее здесь сумасшествие заразно - вот и у него незаметно стала подтекать крыша. Надо же было такое придумать! Мужчина плотно прикрыл глаза, дав себе установку спать. Натянул повыше одеяло. Только... что толку, если дом был против такого вроде бы логичного завершения дня?

Черт. Зря он пошел за Кирой! Или... не зря? Она и раньше его волновала. Как ни крути, Кирилл был живым человеком, мужчиной. Он не мог не оценить красивую молодую девушку. Вопрос только в том, что раньше она ему казалась просто смазливой стервой, а в последнее время Кир понял, что, скорее всего, его первое о ней впечатление было ошибочным. Сквозь маску холодности и равнодушия, которую девушка носила по необходимости, все чаще пробивалась настоящая Кира. Теплая, как нынешняя осень.

В замке провернулся ключ. Дом выдохнул. Кир вскочил. Кира стояла на пороге, привалившись спиной к входной двери, и беззвучно плакала.

- Что? Что-то случилось? Ему стало хуже?

Кира покачала головой и сползла по двери на пол.

- Не стало. Напротив... Все не так плохо, как поначалу показалось.

Кир завис, не совсем понимая, как правильно себя повести. Похоже, что у Киры просто начиналась истерика, что немудрено, учитывая такие эмоциональные качели.

- Ну... Ты чего, а? Все ведь хорошо, Кир? Может, тебе чая сделать, а? Хочешь чая? Или молока с медом, так, говорят, быстрее заснешь. А тебе отдыхать надо. Завтра ведь на работу...

- Ничего уже не будет хорошо. Ни-че-го, - как-то обреченно прошептала Кира, пустым взглядом уставившись куда-то мимо него.

- Отставить пессимизм. Константин Сергеевич...

- Он ничем не поможет. Никто не поможет. И ничто. Вытащили его один раз. Смерть отсрочили, - всхлипнула девушка, уткнувшись носом в колени.

- Да, с чего ты это взяла, Кира? После инфаркта люди живут долгие годы!