Поднимаю глаза и ловлю собственное отражение в зеркале заднего вида.

Лобанов, ты дурак? Дети не котята! Они в унитазе не должны играться. Это негигиенично.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Срочный вызов

Захожу домой и несколько раз со вздохом открываю холодильник. Пустота. Только фигурка мыши с ложкой в руках, одиноко болтается на веревке. Сувенир от друзей, знающих что в моем доме обычно из съедобного только меховая шуба. Да и та сгодится лишь для моли.

Надо было взять готовых пельменей.

С привычкой есть на работе, я забываю о том, что дома тоже должны быть продукты. А сам над Настей смеялся… Ну ничего, Иван уже отвез ей подарки. Теперь она сможет покупать все, что нужно не выходя из дома.

Вспоминая аппетитные ароматы у Ташковской на кухне, делаю заказ в кафе быстрого питания и, наевшись на ночь вредной еды, ложусь спать.

Утром я выясню, что за Дима приходил к Насте. И сделаю так, чтобы он забыл ее адрес как страшный сон.

Но спокойно выспаться не получается. Ближе к середине ночи мой телефон начинает разрываться. Ловлю чувство дежавю, как несколько дней назад. Мне снится, что секретарша барабанит в дверь моего кабинета, призывая проснуться и поменять памперсы целому отряду ясельной группы.

— Вера, мне больше не нужно детей. Двоих вполне достаточно… — бормочу, сквозь сон. Но секретарша не желает уходить. Вскакиваю в холодном поту. Три часа ночи. Я дома. Вера даже не знает, где я живу. Значит, и привести ко мне никого не сможет. Но кто же тогда звонит в такой час?! К тому же с городского номера…

Думаю сбросить, но в последний момент все-таки снимаю трубку.

— Да?!

— Максим… прости, что звоню... — в телефоне слышатся женские всхлипы.

— Насть? Это ты? Что случилось?! Почему с домашнего телефона? — сон как рукой снимает. Секунда и я готов бежать в одних трусах на край земли! Лишь бы знать, что с Ташковской и детьми все в порядке.

— Паша…

— Что? Говори!

— У него жар. Лекарства не помогают, я не знаю, что делать. Он весь красный… дышит тяжело… мне так страшно! Надо в больницу пока не поздно… — всхлипывает.

— Скорую вызвала?

— Они проехать не могут, машина застряла в снегу, а больше свободных нет, все заняты… сказали ждать, может, до утра придется, — плачет еще сильнее. — Я заплачу любые деньги… соглашусь на что угодно… пожалуйста, сделай что-нибудь… я так боюсь…

— Понял. Сейчас буду. Главное, не паникуй. Приеду и отвезу вас в больницу. Все будет хорошо.

Чертов двор! Дом на краю земли! Так и знал, что их не стоит оставлять там одних!

Не выбирая одежду, прямо на домашний костюм накидываю пальто, запрыгиваю в ботинки и бегу. Параллельно звоня детскому врачу. Плевать, что середина ночи. Здоровье двоих маленьких Бубликов с маком важнее сна любого, даже самого выдающегося врача.

Мое умение договариваться, подкрепленное веским аргументом в виде пачки приятно шуршащих бумажек, творит чудеса. Врач приезжает чуть ли не быстрее меня. И пока вызванный трактор вытаскивает машину скорой помощи, Светлана Павловна осматривает больного ребенка и делает вывод, что нужно ехать в больницу.

— Я с вами еду, — тоном, не терпящим возражений, заявляю я. — Что с собой брать?

— Документы.

— У меня собрано все… — тихо говорит Настя, прижимая к себе Пашу. После укола он стал дышать поспокойнее. Но все такой же горячий. Не могу спокойно смотреть на болеющего ребенка. Сердце сжимается. Хоть вместо него ложись, лишь бы ему лучше стало.

— Давай я его сам понесу?

В каком-то полуобморочном состоянии добираемся до больницы. Боюсь, что меня, как постороннего не пустят в отделение, но Светлана Павловна делает свое дело.

Настя не отходит от сына.

— Пашу могут в инфекционное забрать, — говорит со слезами на глазах. — Мне Мишу не с кем будет оставить.

— Не переживай, я буду с ним. Столько, сколько понадобится…

— Максим… я...

— Иванова, Анастасия, — прерывает ее слова медсестра.

— Да?

— Ваши анализы.

Пока с Пашей возятся врачи, Миша засыпает у меня на руках. Не знаю, что чувствует Ташковская, но я пребываю в шоке. Очень боюсь за здоровье Павлика. Так, что внутри все дрожит.

Спустя какое-то время Настя наконец выходит в коридор и заглядывает в палату, которую все-таки выделили нам с Мишей. Ребенок устал, измучился. Но к счастью, не заразился от брата.

— Как Паша?

— Уснул. Температура спала, Слава Богу. — Устало трет виски.

— Тебе бы тоже поспать.

— Ты что? Я не смогу… — склоняется над Мишей, трогает его лоб.

— Все будет хорошо. Побудь здесь, а я пойду к Паше.

— Макс…

— Что?

— Спасибо за то, что делаешь для нас.

— Это ерунда. Они же… эм… дети.

— Все равно спасибо. Ты не обязан.

— Тсс, — прикладываю палец к губам. — Отдыхай, — сажаю ее на удобное кресло и накрываю пледом, а сам иду проведать Пашу. Там и остаюсь до утра.

К счастью, ребенок спит. Лекарства подействовали и ему становится лучше.

Поговорим о детях

Настя

Прикрываю глаза. Я так замучилась, так устала…

Для меня нет страшнее кошмара, чем момент, когда заболевает кто-то из мальчишек.

По натуре своей я не паникер, но на этот раз все вышло из-под контроля. У меня вообще в последнее время какая-то жуткая полоса неудач… Черная кошка перебежала дорогу. Нет… скорее целая стая кошек!

И я ни за что не отважилась бы просить помощи, но температура все никак не снижалась, а Павлику было так плохо, что меня саму начало мутить. А вызванная скорая застряла в снегу, ребенок весь красный… Это и стало последней каплей.

Вспоминаю, как тряслись руки! Настолько, что не смогла с первого раза набрать номер на визитке. Да… Звонить Лобанову верх безрассудства! Может быть, он был вообще не один… вон как убегал от нас под предлогом «важных дел». Интересно, у него девушка блондинка или брюнетка?.. Может, он спит со своей секретаршей? Вера вроде бы зовут? Она же с ним приезжала детей возвращать… И смотрела на него так… С обожанием. Наверное, у них что-то есть. Да что я себя обманываю? У молодых и очень богатых мужчин с симпатичными секретаршами всегда близкие отношения, даже ближе чем нужно... А тут я со своими проблемами и детьми.