И да — он прав, это мой первый поцелуй.

И я не собиралась дарить его кому ни попадя.

Тем более ЕМУ!

Только не ЕМУ.

Никогда ЕМУ.

Но чёрт возьми, как же обидно и унизительно, что он в принципе это просит.

Совсем с ума сошёл?

Он понимает, что я не игрушка, а живой человек?

Или вообще уже связь с реальностью потерял?

Разве можно ТАК с живыми людьми?

И, по-моему, я ему казалась некрасивой, недостойной и прочее?

С чего же вдруг ему тогда понадобились мои поцелуи?

Чтобы просто унизить и отнять самое ценное в жизни каждой девушки — первый поцелуй?

Что же ты за чудовище такое, Матвей?

Я всегда искала в людях свет, хорошее, оправдание их проступкам…

Но здесь я ничего найти не могу.

Только тьма, только корысть и жестокость.

Матвей ещё хуже, чем я о нём думала…

Красивый, но такой жестокий и бессердечный мальчишка!

— За что ты так со мной? — прошептала я сквозь слёзы. — Я же ничего тебе не сделала…

— Ты не сделала? — возмутился он. — Да ты мою семью разрушила! Отец от матери отдалился, все о тебе да о тебе говорит! Мешаешь ты мне, ясно?

Так вот в чём дело… Он ревнует меня к отцу!

И мою мать к нему же.

Он уверен, что между Романом Петровичем и моем мамой были непростые отношения, и она много значила для него, раз он взял на попечение его дочь.

Так оно и было: Роман Петрович любил мою маму. Только она выбрала моего отца и вышла замуж за него.

Спустя несколько лет, как родилась я, он погиб в авиакатастрофе, когда возвращался к нам с мамой под новый год из командировки…

Я его почти не помню, очень смутно.

Мама так и не вышла замуж. Любила папу…

А Роман Петрович, хоть и женился, но продолжал иногда звонить маме.

Я об это знала и слышала эти звонки, только не знала Романа Петровича лично.

Так что отчасти Матвей прав — косвенно я влияла на его семью.

Дочь любимой женщины его отца оказалась рядом…

Конечно, Роман Петрович вспоминает её, как ни крути, и я невольно стала напоминанием любви его к моей маме.

Но я же не виновата в том, что всё вышло так!

Отец Матвея женился на Тамаре, у них семья.

Родился Матвей.

Но в чём моя вина, что чувства отца его оказались сильнее расстояния и времени?

Что же ему, не надо было жениться и пытаться строить свою жизнь?

Не сложилось у Романа Петровича с моей мамой, он пытался жить дальше.

Хотел семью, ребёнка, потому и женился.

И моё появление уже не столь сильно влияет, как думает Матвей — ведь моей мамы больше нет. Она всё равно не сможет уже вклиниться в отношения между Романом и Тамарой…

Но разве я смогу что-то доказать этому твердолобому?

Вряд ли…

— Так что? Видео показываю или как?

— Или как… — ответила я, пытаясь что-нибудь придумать.

Только ни одной идеи не было в голове. От близости Матвея и его такого наглого вторжения в моё пространство мысли мои путались…

— Тогда делай, что сказал, — придвинулся он ещё ближе и слегка разомкнул губы, словно уже представляя как я дарю ему свой первый поцелуй.

Я лихорадочно пыталась что-нибудь придумать, ведь целовать его я не собиралась даже под страхом смерти, но меня спасла сама судьба…

За дверью послышались шаги, и Матвей вынужден был меня отпустить…

— Стой тихо, — скомандовала я, быстро подбегая к двери и закрывая её на засов. — Не хватало ещё, чтобы твои родители нас вот так вместе увидели!

— Ангелина? — позвала меня Тамара, когда постучала в дверь и дернула за ручку, но та не поддалась. — Ты ужинать идёшь?

25

— Да-да, иду! — ответила я громко. — Спущусь через пару минут.

— Ну, хорошо… А Матвей где — не знаешь?

Неожиданно парень прошёл мимо меня и отправился прямиком к двери.

— Ты куда? — спросила я, понимая, что он сейчас откроет дверь. Нас увидят вместе, а я — в полотенце.

— А ты думала, что для тебя так всё просто и закончится? — усмехнулся он и отодвинул засов, затем открыл дверь. — Я тут, мам.

Тамара заглянула в комнату, увидела сына, затем меня в полотенце, и мягко сказать, обалдела.

— А… Что тут происходит? — спросила она с тревогой в голосе.

Если бы всё было так, как она подумала по первой картинке, то верно испугалась бы. Такой роман не улыбался Роману Петровичу, он бы никогда его не одобрил. Но слава богу, что всё совсем не так, как выглядело на первый взгляд, и за роман с её сыном мне не стоит переживать — потом что его просто не существует. Зато мне есть за что переживать ещё — украшение матери Матвея так и осталось лежать под моей подушкой. Я, кажется, начала подозревать, что он задумал… ТОлько сделать что-либо я уже не смогу. Матвей оказался хитрее и ловчее меня…

— Да ниче особенного, мам… — ответил он ей. — Ты сюда посмотри.

Он указал матери на мою постель, и она прошла в комнату и подошла к кровати.

— Помнишь, ты искала это колье? Так вот оно, — и он снова убрал подушку, под которой обнаружилось украшение.

Дорогое и совершенно мне не нужное.

Я нервно заломила руки, не зная, что говорить.

Если я сейчас начну