Вырываться смысла не было, держали крепко. Поэтому я спокойно лежала, ожидая, когда насильники закончат. В том, что рано или поздно они поплатятся, я не сомневалась. Все пятеро. И Таргет, хотя он и не воспользовался правом сильного. Даже держать не помогал, только наблюдал со стороны. Но месть ему будет изощренной. Замок всегда голоден, и время от времени требует особых жертв.

— Вот и все. Ничего страшного же? Ой, да ты даже не заплакала! Умница, — предатель поднял меня с земли.

— Таргет!

— Чего тебе, Лисс?

— Она девицей была! Смотри — кровь!

— Значит, будешь должен мне больше остальных! За невинность! — и, не обращая на возмущение приятеля, Таргет поинтересовался у меня. — Ты как умудрилась девичество сохранить?

Если я расскажу — со страху свихнешься. А ты мне в доброй памяти нужен.

— Хочешь молчать? Ладно. Идем к костру, ты дрожишь.

Снова это заботливое выражение. И голос прежний — ласковый. Тем лучше. Можно не притворяться испуганной голубкой.

— После. Дай в себя прийти!

— Уверена? К ближайшему дереву не побежишь?

— Нет. Сперва ты туда наведаешься.

Таргет расхохотался:

— Вот и молодец! Как оклемаешься — возвращайся.

Они ушли, и я позволила ногам подкоситься. Сейчас бы заплакать, смывая позор, но я не умела. Последние слезы, самые горячие и сладкие, иссякли там, на алтаре. У меня забрали все. Даже гнева Замок мне не оставил. Зато не было и чувства стыда. Только холодный расчет.

Отдышавшись, я задумалась. Насильники при мне отсчитали Таргету деньги. Значит, план у него давно созрел. А парень не так прост, как кажется. Меня умудрился провести, а уж я не склонна доверять никому, кроме Замка. Даже к брату в последнее время относилась с подозрением. Придется быть начеку.

Но это, если я вернусь. Остатки гордости противились. То, что они сделали один раз, могут и повторить. Лежать под бурлаками больше не хотелось. А домой возвращаться надо. Нелегкая задача, но я знаю, как её решить.

Честь требовала мщения. Хоть одного, да отправлю на тот свет. Правда, кто знает, что сделают тогда со мной? Может, для того, чтобы вернуться к жизни, снова пара столетий понадобится? Такой роскоши я позволить себе не могла. Да и остальные обидчики к тому времени отойдут к Богам. Может, даже мирно, в окружении безутешных детей. Это в мои планы тоже не вписывалось.

Оставался один выход — добираться до Замка самой. Об оставленных вещах придется забыть, но деньги со мной, оружие — тоже. На плечах — теплый плащ, так что не замерзну. Еды в лесу мне хватит.

Повернувшись спиной к реке, я углубилась в чащу.

Пробираясь по бездорожью, я гнала от себя страшную мысль: а если все это — зря? И голод, и насилие, и… Если Замка больше нет? Если колдун, который сумел справиться со мной, уничтожил его полностью? Немыслимо, но возможно.

Несмотря на старания, мысль возвращалась надоедливым комаром и зудела, зудела. Понимание того, что я сама без Замка покойник, успокаивало мало. Я даже не заметила, как вышла на дорогу. Очнулась, когда в нос ударил запах тухлятины. Живые пахнут по-другому!

Сколько можно напоминать себе, что теперь меня некому предупредить об опасности и надо быть внимательней!

Ведь знаю, кто бродит по лесным дорогам ночью! Хорошо, что его запах выдал! И звук! Упырь ломился сквозь кусты, не заботясь о тишине. Я прижалась спиной к стволу ближайшего дерева и приготовилась к бою.

Живой мертвец вывалился на дорогу прямо напротив меня. Какой огромный! Устоять тяжело будет. А может, и не нужно? Какая разница — в омут ли, на древесный сук, или к упырю в брюхо? И, пока хватает решимости, шагаю навстречу смерти:

— А ну, стой!

Упырь замер. Они же медлительны, может, смогу убежать? Правда, недалеко — мертвяки неутомимы. А у меня сил вряд ли хватит петлять до рассвета! И со следа не сбить, нюх лучше собачьего.

Гнилые ноздри раздулись, втягивая воздух. Мертвяк делает несколько шагов навстречу и сипит:

— Хозяйка?

Я не верю своей удаче! Неужели… Спокойно! Он меня признал, но если поймет, что я сейчас для него безопасна… Не думать об этом! Ходячие мертвецы, они словно звери, чувствуют чужую неуверенность. Нельзя сомневаться в удаче!

— Иди сюда!

Мертвяк делает несколько шагов, распространяя тошнотворный запах. Внутри начинает просыпаться Голод. Но разложившегося трупа для него мало.

Мысль приходит сама. Теперь я могу отомстить! Упырь выполнит любой приказ. Главное, уверенности побольше. Думать эта тварь не умеет, проблески разума лишь иногда просыпаются в мертвом мозгу. Особенно у свежих.

Этот давно бродит. Недолго ему осталось, от силы пара недель. Но мне и сегодняшней ночи хватит. Только бы получилось!

В свете луны его глаза белесо мерцают. Ловлю взгляд, заставляю смотреть прямо на меня. И вспоминаю обидчиков. Фигуры, одежду, запах. Пригодились и наблюдения за бурлаками с палубы баржи. Я смогла представить насильников до малейших подробностей. До заплатки, до родинки.

— Видишь?

— Да, — утробный рык вырывается из недр упыря.

— Что видишь?

— Пищу. Много.

Что еще может увидеть упырь? С самого момента смерти только одно чувство заставляет его убивать, пожирая добычу — голод. Конечно, он мало похож на тот, что терзает меня, но мертвец будет идти по следу, пока плоть не слезет с костей, а скелет не рассыплется в прах. Бурлаки получат свое. Правда, и мне придется отдать упырю его долю.

— Этих — до мельчайших подробностей представила Лисса и Таргета — приведешь ко мне. Остальные — твои. Ступай.

Покачиваясь, мертвец ломанулся в чащу. А я нашла ручеек, искупалась, смывая с тела следы позора, и уселась под деревом ждать.

Обидчиков упырь притащил еще до рассвета. К вони разлагающегося тела добавился пронзительный запах свежей крови. Похоже, слуга очень старательно выполнил приказ. Вон, как трясутся. И Лисс, и Таргет.

— Давай этого!

Мертвец разжал пальцы, и первый насильник сунулся лицом в землю. Подниматься не стал, одним рывком преодолел разделяющее нас расстояние. Я едва удержалась, когда трясущиеся руки вцепились в юбку. А Лисс спрятал голову в складках ткани и замер. Да, с упырем водиться — это не девок под кустами заваливать.

Я наклонилась. В нос ударил тошнотворный запах. Обделался, храбрец!

— Ну, поговорим теперь?

Но ответил мне упырь. Прошлепал сгнившими губами про амулет. Предостерегает! Молодец какой! Посмотрим. Вдруг пригодится?

Железный кружок с затейливой вязью Лисс прятал под нижней рубахой. Я порвала шнурок, не слишком заботясь, что на шее останется след. Ого! И где же он его нашел? Мужчина, видя бесполезность амулета, совсем обмяк. Я села рядом с ним и почти ласково обняла за плечи: