Коля и Жака Ширака. Хотя партийная коррупция иногда существует и в развивающихся, и в переходных странах, в них все же гораздо больше выдвинутых и доказанных обвинений в элитной коррупции именно с целью личного обогащения.

Но даже здесь не всегда ясно, можно считать тот или иной кейс коррупцией или нет. Как отмечалось в главе 2, одним из наиболее сложных аспектов анализа коррупции является решение о том, считать ли коррупцией политическое лоббирование. У обеих сторон в этом споре есть свои аргументы, и здесь мы не будем рассматривать случаи, когда лоббирование является законным и прозрачным. Но лоббирование по большей части происходит неявно и может пересекаться с «захватом государства». Согласно Джоэлю Хеллману и Дэниэлу Кауфманну, это тормозит процесс политических и экономических реформ во многих посткоммунистических странах с их переходной экономикой. Такое утверждение оспаривается теми, кто считает его слишком упрощенным: по их мнению, аморальные бизнесмены, вместо того чтобы подкупать законодателей и государственных служащих, часто предпочитают стать частью политической элиты. В некотором смысле обе позиции и верны, и неверны. Ситуации могут быть различными, и то, что верно для одной страны, неверно для другой. Однако ясно, что данное явление безусловно существует в переходных и развивающихся странах.

Но даже в странах с развитой демократией законодатели иногда продают свои голоса. В Великобритании было множество скандалов типа «вопросы за деньги», когда члены обеих палат парламента обвинялись во внесении для обсуждения в парламент тех или иных вопросов и неправомочном продвижении интересов лоббистов (некоторые из них были журналистами, выдававшие себя за лоббистов) в обмен на взятки. В 2013 году такие обвинения были выдвинуты против бывшего министра — лорда Джона Каннингема, члена лейбористской партии, и бывшего спикера парламента консерватора Патрика Мерсера. В случае Каннингема расследование Палаты лордов пришло к выводу, что доказательств для его обвинения недостаточно. Что касается Мерсера, то он покинул свой пост в консервативной партии, после чего объявил, что больше не является членом парламента, в апреле 2014 года, как раз перед майской публикацией отчета Комитета стандартов, в котором он был признан виновным в умышленном нарушении правил политической этики (political advocacy) с рекомендацией выйти из Палаты общин на 6 месяцев.

Согласно немецкому социологу Максу Веберу, хорошо функционирующее современное государство не обязано быть демократией, но должно обладать хорошо развитой культурой верховенства (власти) закона. На самом деле Вебера больше интересовало в первую очередь второе, а не первое. Находящийся в Вашингтоне и Сиэттле Всемирный проект правосудия (World Justice Project) с 2010 года публикует так называемый Индекс верховенства закона (ИВЗ)[28]. В 2012–2013 годах в него было включено 97 стран. Хотя ИВЗ не содержит итогового ранжирования стран, фактор 5 — «Открытость правительства» — учитывает четыре параметра, которые большинство специалистов по изучению верховенства закона считают основными: публикация и доступность законов; стабильность законов; право граждан участвовать в законотворчестве, подавая петиции правительству; доступ к официальной информации по требованию. Даже если эти характеристики и не охватывают всех ключевых аспектов верховенства закона, таких, например, как «никто не может быть выше закона» и «законы не имеют обратной силы», тем не менее фактор «Открытость правительства» есть агрегированная характеристика нескольких показателей, которые следует учитывать при анализе того, насколько страна соответствует требованию верховенства закона. Исходя из этого, мы можем воспользоваться Индексом восприятия коррупции, на этот раз проанализировав его связь с властью закона (табл. 7).

И опять, несмотря на такие исключения, как Сингапур, Кения, Кыргызстан и Украина, мы видим, что для большинства стран характерна заметная корреляция между уровнем коррупции и тем, насколько в них соблюдается власть закона. Таким образом, уровень коррупции в стране может служить индикатором культуры верховенства закона.

В 1999 году некоторые развивающиеся страны пожаловались на то, что несправедливо при расчете ИВК концентрировать внимание на тех, кто берет взятки (сторона «спроса» на коррупцию), и игнорировать тех, кто взятки предлагает (сторона «предложения» коррупции). Тогда Transparency International ввела BPI (ИВД) — Индекс взяткодателей (Bribe Payers’ Index). Для этого бизнесменов (первоначально только в развивающихся странах) просили указать страны, компании которых в большей степени готовы для получения контрактов предлагать взятки. Такой индекс публикуется каждые 3–4 года, и сегодня в опрос уже включены бизнесмены из развитых и переходных стран.

ТАБЛИЦА 7

Сопоставление уровня восприятия коррупции с уровнем верховенства закона (Открытость правительства)

Примечание: Как в большинстве таблиц этой главы, страны были ранжированы в соответствии с их исходными значениями ИВК из-за того, что в ИВЗ входит меньшее количество стран. Это отмечено знаком =.

Этот индекс помогает оценить готовность фирм в этих странах к даче взяток. Поскольку индекс отражает в основном ситуацию только в крупнейших странах-экспортерах, то он включает не более чем тридцать стран. Результаты ИВД 2011 года представлены в табл. 8 (баллы начисляются от 1 до 10, более высокие баллы означают более низкую склонность к даче взяток).

Важно отметить, что в табл. 8, хотя рейтинг по индексу ИВД сильно коррелирует с рейтингом ИВК, разброс ИВД (равный 6,1–8,8) для включенных в него стран гораздо меньше.

ТАБЛИЦА 8

Индекс взяткодателей 2011 года

Тот факт, что фирмы западных стран, казалось бы, менее склонны к даче взяток, не должен вводить в заблуждение. Так, в последние годы некоторые крупные западные транснациональные корпорации были уличены в даче взяток или выплате откатов с целью получения выгодных международных контрактов и предоставления им ряда льгот (например, снижения налогов). К уже упоминавшимся ранее можно добавить такие компании, как, например, Halliburton, Hewlett-Packard, Pfizer.

Но подобное поведение корпораций порождает также и другие виды коррупции, более типичные для развитых, чем для развивающихся и переходных стран, поскольку высокопоставленные государственные чиновники развитых стран, зная, что «их» фирмы за рубежом платят взятки, закрывают на это глаза или даже пытаются покрывать такие действия. Ярким примером здесь может служить грандиозный политический скандал, связанный с продажей британским производителем оружия — компанией ВАЕ — своей продукции в Саудовскую Аравию (имеется в виду сделка Аль-Яммама).

Это весьма запутанное дело. Начнем с того, что эта сделка была самой большой торговой сделкой, когда-либо совершенной Великобританией. Далее, премьер-министр Великобритании Тони Блэр обвинялся в покрывательстве, после того как в 2006 году заблокировал расследование из соображений национальной безопасности. В 2010 году ВАЕ согласилась уплатить американским властям штраф в 400 миллионов долларов по договору о признании вины — это означало, что с нее снимут обвинение во взяточничестве (при этом она была признана