или умереть конкретному человеку, полностью зависит от меня. Были случаи, что я даровал жизнь. А сейчас пока я нахожусь в бегах, новые души не появляются в царстве мёртвых, ведь люди перестали умирать. Даже обезглавленные и смертельно раненые воины продолжают жить, это нарушает основные принципы жизни и смерти. Поэтому мне нужно вернуться и продолжить свою работу. Но я не могу оставить тебя одну.

— Ой, что ты говоришь. Ты меня и оставил одну. — эта фраза кольнула Танатоса.

— И что? А ты нашла меня. Спасла из башни. Хотя, я не могу сказать, что спасла. Да, меня допрашивали. Держали взаперти. Немного пытали, но это должно было закончиться. Завтра меня должны были отвезти к Аиду. После встречи с ним, всё пришло бы на круги своя. Он не стал бы меня допрашивать. Сейчас скорее всего он в бешенстве от моего поведения и вообще от всей этой истории.

— Так, возвращайся. Оставь меня. Я всё смогу сама.

— Ты уже смогла. Я оставил тебя на пару дней, а ты чуть не вышла замуж за принца. Хоть знаешь какая у него репутация? Он бы погубил тебя. Не такого будущего я желал тебе. Но если бы он тронул хоть волосок на твоей голове. — черные глаза Танатоса вспыхнули пламенем, челюсть сжалась.

— То что? Что бы ты сделал?! Тебе было всё равно, выйди я замуж за кого нить.

— Не совсем так. Я хотел, чтобы ты вышла замуж за достойного и прожила долгую и счастливую жизнь. На этом мой единственный долг был бы уплачен. — выражение лица мужчины стало вновь безразличным и немного скучающим.

— Ты когда нибудь привыкал к кому нибудь? У тебя есть друзья?

— Нет. Мне это не интересно… — Танатос перевел взгляд на огонь.

— Так почему же сейчас ты…

— Помогаю?

— Да! И не говори про долг, договор и тому подобное.

— Твой взгляд. Я помню твой взгляд. Как только ты увидела меня в той пещере, то смотрела на меня с опаской, потом как и все со страхом. Даже не смотря на то, что думала это сон. Но после, когда ты осознала, что это не сон ты мне дерзила. Никто раньше так со мной не разговаривал. У нас не дружеские отношения с другими богами, но они никогда так со мной не говорили. Мне стало интересно. Во взгляде у тебя был вызов. Всегда, когда ты пререкалась, было такое чувство, что ты бросаешь мне вызов. Казалось, что ты сейчас скажешь: “Эй, бог смерти, я не боюсь тебя. Попробуй мне что-то сделать…” В тот, момент мне действительно, хотелось стереть тебя с лица земли. Сопроводить к Аиду и забыть. Забыть навсегда. Но твоя наивность, граничащая с глупостью, радовала меня?

— Это ты меня спрашиваешь?

— Я констатирую факт. Не помню, чтобы улыбался. Это было так непривычно. В тот момент у меня и возникло это чувство. Я захотел защитить тебя. Помочь обустроиться в этом мире.

— И всё же, боги не отличаются от людей.

Я положила свою руку ему на плечо. Танатос повернул в мою сторону голову и посмотрел мне в глаза. Наши взгляды встретились. В эту минуту, пока мы смотрели друг другу в глаза я бы ни за что не подумала, что он не человек. Его взгляд не был хлодным, он был сожалеющим, печальным.

Одернув руку убрала её под плащ и посмотрела на костер.

— Прости. Я не хотела.

— За что ты извиняешься?

— Я перешла черту.

— Не понимаю.

— Забудь. Давай лучше поговорим о том, что дальше делать. Может ты хочешь вернуться, а я дальше пойду своей дорогой?

— Если отвечать честно, то я хочу вернуться. Люди должны умирать. В мире должна быть гармония. Должен быть баланс между жизнью и смертью. Я не просто так не принимаю даров, хотя многие хотели откупиться. Я являюсь сущностью самой жизни, ведь независимо от достижений и богатств человека, он должен помнить, что его век не бесконечен.

— Слишком пафосно. Если хочешь, возвращайся. Я пошла в ту башню, только потому, что думала тебе грозит смерть. — усмешка оказалась слишком горькой — Даже звучит глупо. Смерть могла умереть.

— Ты меня прогоняешь?

— Нет, не в этом дело. Я всё время думала, что тебе грозит опасность, что тебя могут наказать за то, что ты сбежал. Я думала, что помогаю тебе. Хотя, не буду лукавить, мне было страшно одной. Когда я сбежала из Крауфенда, то оказалась одна. Я не знаю, как и что тут устроено. Я не знаю, куда идти, как говорить, как расплачиваться за что-то, ведь у меня нет денег. Я знаю, это глупо. Но мой страх отступил, когда Агамемнон рассказал мне, что ты был пойман и находишься в башне. В тот момент я думала о том, как помочь, а не о себе. В итоге, всё оказалось не так как я думала. Это грустно. — я перевела взгляд на Танатоса. — Сложилось такое чувство, что меня обманули.

— Если я соврал, то это было во благо.

— Танатос, вот скажи, а ты был когда нибудь влюблен?

— Как это относится к разговору?

— Не отвечай вопросом на вопрос. Если не хочешь отвечать так и скажи.

— Был.

— И кто же эта счастливица?

— Макария.

В тот момент когда разговор зашел о влюбленности Танатоса, он не отрывал свой взгляд от моего. Он не моргнул ни разу. Следил за мной, за изменением моего настроения. Оно и вправду изменилось. После его положительного ответа на мой вопрос, мне стало грустно. Эта необъяснимая грусть. Я должна была радоваться или удивиться. Ведь это так странно, что бог смерти влюблен. Хотя, чему здесь удивляться?

Макария — дочь Аида и Персефоны, богиня блаженной смерти. Принесла себя в жертву Персефоне перед сражением Гераклидов с Эврисфеем. В память о Макарии назван источник близ Марафона. Встречается в Суде — греческом словаре византийского периода (X век).

“Я думала, что это всего лишь мифы, а оказалось, что оказалось.”

— Что же ты молчишь?

Я опустила голову вниз. Танатос одним движением руки, аккуратно коснулся моего подбородка, ответом на его жест я посмотрела ему в глаза.

— Просто было интересно, есть ли у тебя чувства или ты правда такой хладнокровный. Почему же вы не смогли быть вместе?

— Из-за моей работы. Давай поговорим на другие темы. — он опустил свою руку — Например, о том, что будем делать дальше. Сейчас уже ночь и завтра утром нам нужно двигаться вперед, либо возвращаться назад. Я должен знать чего ты хочешь, чтобы помочь. Я всё ещё