Мэт усмехнулся.

— Не волнуйся, горожанка! Пешеходные тропинки обозначены четко, а чтобы не рисковать, мы не станем сворачивать в сторону. Или ты боишься?

Горожанка? Ха-ха! Боится? Ха-ха! Да что он вообразил? Разве люди, живущие не в сельской местности, разучились ходить пешком?

Лэйни потуже затянула на кроссовках шнурки:

— Я готова.

Индия отказалась принять участие в туристическом походе. Но когда компания вернулась, разгоряченная и утомленная ходьбой, она встретила проголодавшуюся публику вкусными закусками и холодными напитками, накрыв импровизированный стол в тени развесистой плакучей ивы.

После того как закончились сэндвичи и фрукты, Мэт, обогнув широкий ствол дерева, притянул Лэйни к себе.

— Ты очень хороша для горожанки.

Она обвила руками его шею и поцеловала в губы.

— Ты хочешь сказать, не слишком дурна для такого бойскаута?

— Именно.

Дэвид, наблюдавший за ними, повернулся к деду.

— Эй, смотри, Кэппи, они снова собираются поцеловаться.

И, перекатившись на живот, переключился на более важную тему.

— Кэппи, ты обещал показать, как завязывать морские узлы.

Мальчик уселся поудобнее, восхищенно наблюдая, как отставной офицер Береговой охраны хитроумно скручивает веревку.

— Теперь, Дэйв, попробуй ты, — сказал Кэппи, протягивая ему замысловатый узел.

Тот с сомнением рассматривал запутанное плетение.

— Не знаю. Вроде бы просто, но…

Мэт изогнул бровь.

Дэвид, поймав взгляд отца, схватил веревку.

— Знаю, знаю. Не отказывайся, пока не попробуешь.

Лэйни улыбнулась, когда Дэвид продекламировал, видимо, нередко повторяемое наставление. Мэт серьезно относится к родительским обязанностям. Он замечательный отец. Строгий, но любящий. Требовательный, но справедливый. Мальчик действительно находится в надежных руках.

В конце месяца, когда она поможет Дэвиду преодолеть заикание, они с Кэппи вернутся в Калифорнию. И неважно, какой болью придется заплатить за счастье и спокойствие мальчика.

Чтобы отогнать грустные мысли, Лэйни вновь обратила внимание на Кэппи, обучающего внука азам морской науки.

— Готов, Дэйв? — Кэппи разложил три фута четвертьдюймового шнура перед собой.

— Я думаю…

— Расслабься, моряк, — улыбнулся Уолтер. — Не так сложно, как кажется. Я знаю, как научиться с первой же попытки, но это мой секрет.

— Покажи, Кэппи, покажи! — запросил мальчик.

— Почти готово, моряк, — говорил дед. — Хватай веревку за один конец и тяни на себя.

Медленно, немного неуверенно мальчик справился с заданием, и на его лице засияла улыбка.

Кэппи накинул петлю на его шею.

— Если ты действительно завязал носовой узел, веревка не сожмется, если ее потянуть за концы. Если нет — она сдавит твое горло. Ты веришь, что твой узел выдержит испытание?

Дэвид ни минуты не колебался.

Петля находилась на плечах мальчика. Кэппи с притворным беспокойством дернул за концы. Носовой узел выдержал.

— Ийе-хоооо! — радостно закричал Дэвид. — Я моряк!

Мэт и Лэйни зааплодировали.

Медленно поднявшись из уютного гнездышка, Вилборн сказал:

— Не хотелось бы прерывать веселье, ребята, но, думаю, пора возвращаться. Нас ожидает разъяренная толпа покинутых постояльцев.

Усталые, но счастливые они погрузили походное снаряжение обратно в повозку.

И хотя Индия, съежившись в углу, продолжала пребывать в мрачном настроении, остальные, создав а-ля квартет, на обратной дороге в Грантс Пасс распевали песни.

Когда же Мэт поистине скверно затянул мелодию Джона Денвера «Спасибо, Господи, что я живу в деревне», Лэйни улыбнулась своим мыслям. Да, спасибо тебе, Господи, что Вилборн из сельских жителей. Они особенные мужчины. По крайней мере, поправилась она, один из них точно необыкновенный.

Единственный в своем роде.

В среду в «Серебряных соснах» устраивали традиционное вечернее барбекю. Берни отправился с гостями вниз по реке, где в живописном местечке они часами сидели у костра, рассказывая страшные истории и распевая под гитару песни.

Впервые Мэт и Лэйни остались в доме одни.

Она посмотрела на мужчину — манящий взгляд кошачьих глаз был выразительнее тысячи слов. Мэт волновал ее, пробуждая доселе неведанные ощущения, лишая сна. Притворно зевнув, Лэйни прошептала:

— Пожалуй, пора ложиться спать. Как ты думаешь?

Тыльной стороной ладони Мэт отвел выбившуюся прядь волос с ее щеки.

— Думаю, идея отличная.

Словно электрический разряд пробежал по ее спине.

Медленно притянув девушку, Мэт припал к ее рту в нежном, чувственном, многообещающем поцелуе. Затем неохотно выпустил из объятий. Как в замедленной киносъемке, Лэйни отступила назад и, неотрывно глядя на мужчину, стала подниматься по ступенькам.

Выждав какое-то время, Вилборн последовал за девушкой. До него доносился тонкий аромат дорогих духов.

Мэт открыл дверь спальни, сделал несколько шагов и застыл в изумлении. Босая, в полупрозрачной ночной сорочке, Лэйни стояла возле открытого окна. Ее распущенные волосы мягкими темно-красными волнами ниспадали на округлые плечи. Серебряные струи лунного света окружали ее фигуру аурой нетронутого первозданного очарования.

Она напоминала богиню любви — Афродиту. Настолько прекрасную, что Мэт, глядя на нее, ощутил почти физическую боль. Однако не мог оторвать глаз от завораживающего сияния тела цвета слоновой кости.

— Даже не верится, что мы наконец-то одни. Я думаю о тебе каждый день, каждый час. Боюсь спускать плоты на воду, боюсь сделать что-нибудь не так, когда мечтаю о тебе.

Лэйни лукаво, слегка кокетливо улыбнулась. У Мэта голова пошла кругом.

— Тогда давай не тратить время на разговоры.

Застонав, он прижал девушку к себе, чувствуя ее мягкую грудь.

— Лэйни, Лэйни, ты сводишь меня с ума. Чтобы жить, мне не нужен воздух. Мне нужна ты!

В состоянии какого-то оцепенения Мэт наблюдал, как тонкие пальчики поднялись к его лицу, лаская скулы, а затем мучительно медленно опустились вниз, к шее.

Мэт зарылся руками в густые огненные локоны. Не в силах больше сдерживать страсть, он прикоснулся губами к ее рту.

Лэйни слегка вздохнула и обмякла в сильных мужских объятиях. Она смаковала пряный вкус мягких, чувственных губ, невероятно податливых и требовательных.

Взяв девушку в кольцо рук, Мэт слегка приоткрыл рот, его ищущий язык умело завоевывал Лэйни, глубоко проникая во влажную мякоть рта. Дыхание ее участилось. Чувства вырвались из-под контроля, добровольно плененные сладостью поцелуя.