— Эй! Сестрички! Вы чего, все еще сердитесь на меня? Ладно, ну извините, признаю, я вела себя как дура! Больше не буду, ладно? Сегодня вечером вам все-все-все расскажу, даю слово! Ну? Простили?

Как всегда, когда Тина начинала подлизываться, сестры не могли устоять, и вскоре мир и дружба в маленьком семействе были восстановлены.

— Ну, и как насчет цепочки и кольца? — нетерпеливо притопнула ногой младшая. — Я же все-таки на свидание иду, не куда-нибудь!

— Я… ты знаешь, у меня ничего нет, — скороговоркой выпалила Аглая. Она принялась преувеличенно внимательно рассматривать кончики туфель.

— И у меня! — подхватила Марфа, пытаясь поймать несуществующую пылинку.

— Как это? — оторопела Тина.

— Мы… мы все потеряли! — сообщили ей сестры. — Такой облом…

— Ну и дела! — ахнула Тина. — И как же вы теперь?

— Да как-нибудь, — неопределенно ответили сестры, снова переглянувшись.

— А вы не против, что я ухожу? — Тина почувствовала себя немного виноватой из-за своей радости. На фоне несчастий сестер она даже как-то поутихла.

— Да ладно, иди, — махнула рукой Аглая. — Веселись! Разрешаем!

Тина, подхватив сумочку, выбежала из квартиры.

— Зачем ты ее отпустила? — накинулась на старшую Марфа.

— Я думаю, за нее больше не надо волноваться, — спокойно ответила Аглая.

— Как это — не надо? Ну, Урлова мы отсекли, но второй-то все еще на свободе! — не унималась Марфа.

— Вот и отлично, — кивнула Аглая, направляясь к двери. — Там мы его и застукаем.

— Где это — там?

— А вот где, — Аглая потрясла перед носом сестры запиской. — Они встречаются в двенадцать в «Би-бое», усекла?

— Ты прочитала Тинкину записку? — Марфа изумленно уставилась на старшую.

— От меня ее не прятали! Она валялась на столе, значит, любой мог прочитать. К тому же я действую в интересах сестры! Ну? Чего стоишь? Пошли, а то опоздаем!

— А откуда ты знаешь, что это он написал? — Марфа недоверчиво разглядывала записку. — Может, это все-таки Урлов?

— Чтобы такой жмот, как Витек, раскошелился на эти розы? Не поверю, даже если он мне чек принесет! Нет, сестричка, тут видна другая рука… Одевайся, нам надо успеть догнать Тинку!

В ранний для клубной жизни час в «Би-бое» было тихо и пусто. Димон в одиночестве сидел за стойкой, нетерпеливо поглядывая на часы. Стрелки, словно издеваясь, застыли на месте, время остановилось, и Димон понял, что двенадцать не наступит никогда. Одиннадцать-ноль-ноль… Одиннадцать ноль-одна… ноль-две… Пытка временем была на редкость мучительной! «А вдруг она не придет?» — от этой мысли Димон покрылся холодным потом.

— А, друган! И ты тут! Кто бы мог подумать! — голос ненавистного Урлова оторвал его от размышлений, но сейчас это было даже хорошо — хоть как-то можно скоротать время.

— Привет! — Димон повернулся к бывшему приятелю и враждебно уставился на него. От вида самодовольной физиономии его передернуло, пальцы сами собой сжались в кулаки. Что он здесь делает в такое время? И не пора ли его выкинуть отсюда, чтобы не испортил предстоящее свидание?

— Угостить? — осклабился Урлов — он как будто не замечал враждебности Димона.

— Есть на что? — Димон постарался, чтобы голос его звучал ровно — он не хотел немедленного скандала, нужно было выждать, выяснить обстановку.

— А как же! Я сегодня богатенький! — Урлов похлопал себя по карману рубашки.

— Идет, — кивнул Димон. — Одну газировку.

— Пай-мальчик, значит? — хихикнул Витек. — Переходим на трезвый образ жизни? Ну, как знаешь!

Перед Димоном появилась запотевшая банка. Рука Витька вытащила из кармана купюру, вместе с ней на стойку выпала и покатилась какая-то вещица.

Димон перехватил ее — в его пальцах матово блеснуло зернышко рубина.

— Где-то я такое уже видел! И совсем недавно… — удивился он.

— Верно! — кивнул Урлов, отнимая кольцо. — Судя по размеру, это той кувалды, Марфы. У всех остальных сюда бы два пальца влезло. А то и три!

— Я что-то не пойму, — нахмурился Димон. — Откуда у тебя это кольцо?

— Да не боись, не украл я! — хлопнул его по плечу Витек. — Никого не грабил, сами дали, по-любовному.

— Как это?

— А вот так. — Урлов самодовольно ухмыльнулся, вытер «пенные» усы. — Тинку они у меня обратно выкупили. За цепочку, кольцо и сережки. Ясно?

— Как это — выкупили?

— Ну, за побрякушки я им пообещал оставить ее в покое. Недурная сделка, а?

Витек вытряс из кармана драгоценности, разложил на стойке.

— Как думаешь, штуку баксов дадут за все? — поинтересовался он.

Димон молчал. На скулах вздулись желваки. Ох, ну до чего же хотелось ему врезать Урлову! Заехать по этой гадкой физиономии, пустить сопернику слезы и кровь, одним разом отомстить за все обиды — за себя, за Тину, за ее сестер… за Наташку, наконец!

Урлов выцедил остатки пива, отодвинул кружку. Он наконец-то почувствовал недружелюбие собеседника.

— А что? Ты чем-то недоволен? Тебе что-то не нравится?

— Да, не нравится. Ты должен отдать им все это. Немедленно!

— Чего? — Витек во все глаза уставился на Димона. — Что ты сказал?

— Отдай девчонкам их украшения!

— Ты че, псих?! — от удивления Урлов подавился и закашлялся. Придя в себя, он покрутил пальцем у виска. — Совсем с катушек съехал? Отдать им цацки?! Это мое, честно заработанное! И никому ничего я отдавать не собираюсь!

— Ах, не собираешься? — Димон придвинулся к Урлову вплотную, схватил его за ворот рубашки, стащил с табуретки на пол. — Не собираешься? — Он начал медленно отводить назад сжатую в кулак руку.

— Э, погоди! — побледневший Витек уперся руками ему в грудь. При всем своем самодовольстве и наглости он был довольно труслив и всегда избегал открытой драки. А то, что драки не миновать, отчетливо читалось на лице противника. Глаза Димона сузились в щелки, челюсть угрожающе выдвинулась вперед.

— Погоди, так нельзя! Мы же можем договориться! — канючил Урлов, вцепившись в его запястья.

— Чего шумим с утра пораньше? — рядом с парнями возник охранник. — Может, вам пойти на улицу проветриться?

— На улицу? — Урлов разжал, наконец, пальцы Димона и отскочил от него. — Нет, нам и тут неплохо…

Димон, все еще налитый свинцовой злобой, сжимал и разжимал кулаки. Видно, в его глазах и выражении лица было что-то страшное для Урлова, потому что тот, мгновение подумав и что-то прикинув, вдруг выпалил:

— А давай на спор!

— На спор?