больше. Значит, если он был пойман подростком, то что-то между тридцатью и сорока.

— «Оборотень в самом соку». — Хмыкнула девушка. Понятно, почему он так охоч до женских прелестей. Мина покраснела, вспомнив его горячую руку у себя на груди. Она бы соврала себе, если бы сказала, что его прикосновение оставило её равнодушной. Совсем наоборот, оно очень возлновало. И эти тоскливые взгляды, которые он бросал на неё… А как он жадно облизывал свои пухлые губы…

— «Стоп! Куда это забрели твои развратные мыслишки? — Одернула себя девушка. — Неужели за неимением лучшего ты запала на оборотня?» — Мина хихикнула.

Почему-то до этого утра она не воспринимала узника как мужчину. Он виделся ей больше животным. Котом или собакой, но не как человек или, уж точно — нет, как возможный любовник. А теперь… Это все так странно!

Звук льющейся «воды» вывел её из задумчивости. Оборотень стоял к ней спиной, и как ни в чем не бывало, мочился в отхожее ведро. От этого зрелища она еще гуще покраснела и просто лишилась дара речи. Подождав пока он закончит, она откашлялась и как можно корректнее заговорила с соседом.

— Послушай… — Тут Мина поняла, что не знает как к нему обратиться. — Эээ… Мммм… Доброе утро! — Нашлась девушка. — Видимо для начала, нам все-таки нужно познакомиться. Я — Мина Бутимер.

Она радушно протянула ему ладонь для рукопожатия. Оборотень в это время с независимым видом завязывал веревку, поддерживающую его портки.

— Урсул Хорст. — Гулко проговорил узник и пожал её дрогнувшую лапку, которая просто потонула в огромной ручище зверя.

— Урсул значит. Хорст. — Мина стояла застыв, только сейчас поняв что он трогал её той же рукой которой держал себя за… ту штуку которой мочился.

Ей нестерпимо захотелось броситься к умывальнику и хорошенько, обязательно с мылом, отмыть запачканную конечность. Но это было бы невежливо, а она была хорошо воспитанной девушкой, и Мина просто отвела подальше от себя запятнанную длань.

— Послушай Урсул, нам теперь придется жить вместе. Ну, некоторое время… Неопределенное количество времени. — Она не хотела пускаться в подробности своей личной жизни и оставила причины переезда в тайне. — И поэтому, чтобы не стеснять друг друга, мы должны установить некоторые правила.

Урсул стоял, уперев руки в бока, и кивал головой после каждого её слова.

— «Все-таки славно, что он понимает человеческий язык», — Решила Мина, по крайней мере, с ним кажется, можно договориться.

— Первое из правил ты… мы, будем уединятся когда нам нужно… Ну ты понимаешь…? — И Мина, густо покраснев, кивнула на злополучное ведро.

Он обернулся, посмотрел на посудину, которой только что пользовался и поднял брови.

— Хочешь воспользоваться моим нужником?

Мина от стыда чуть не провалилась сквозь землю.

— Нет…

— Я отвернусь…

— Нет! Нет. Я буду ходить в туалет на улицу. — Он махнула рукой на лестницу.

— Ты уверенна? Там холодно. Если ты думаешь что… Я обещаю, что не буду подсматривать. — Он выставил перед собой ладони, желая заверить в своих добрых намереньях.

— Нет, там все прекрасно оборудовано… Совсем не дует. — Мина до конца не верила, что обсуждает с узником, с мужчиной, да вообще с кем-то обсуждает, такой интимный вопрос. Её щеки были такими красными от стыда, что казалось, к ним прилила половина всей её крови.

— Как хочешь. — Он отвернулся с независимым видом, давая понять, что вопрос закрыт. — Но если понадобится, скажи, я с радостью уступлю тебе его.

— Спасибо за заботу, но речь не обо мне. У меня другая просьба. — Она не знала как бы помягче намекнуть ему, что опорожнятся в её присутствии, очень нежелательно. — Давай ты будешь делать «это», когда я буду уходить? А?

Оборотень на мгновенье задумался.

— А-а-а-а-а. — Понял он и, кажется, тоже покраснел. — Я просто отвык от общества. Не подумал…

Мина благодарно улыбнулась, на его смущение.

— Когда тебе будет нужно, ну… — Она показала глазами на ведро. — Ты просто постучи по решетке. — Она подняла полено и стукнула о железный прут. — Я все пойму и пойду прогуляться. Сейчас я иду за дровами. Так что можешь в полной мере насладиться одиночеством.

Она быстро забросила в печь оставшиеся дрова и, накинув плащ, вышла из темницы.

Судя по солнцу, был полдень. Погода стояла отличная, совсем не беспокоил легкий мороз. С неба ласково светило солнышко и вчерашний ветер совсем утих. На ветках задорно чирикали воробьи, обиравшие последние семена, а в углу клетки затаился жирный кот, собиравшийся поохотится. Вдалеке слышался скрип колодезного колеса и громкие разговоры людей. Жизнь вдруг показалась прекрасной. Позавчерашний день, принесший столько горя, показался очень далеким. Как будто с тех пор прошли годы.

Как же резко все может измениться за одни сутки! Любимый дом — стал грудой углей, родные люди — покинули навсегда, а запертый в клетке зверь, вдруг, оказывается заботливым соседом. Мина хихикнула, вспомнив, как узник переживал, что она отморозит свою попку.

— Стыд. — Замотала она головой.

Ну все, хватит заниматься ерундой! Сегодня в её расписании большими буквами выведено «ВАННА», поэтому первое что она сделала… Проверила не обнаружили ли жители замка, что за ночь их бессовестно ограбили.

10 глава. Водные процедуры

Покой и мир царил во дворе замка Басту. Его обитатели продолжали жить сытой, повседневной жизнью, не замечая маленьких недостач в своем хозяйстве. Никто не кричал:

— «Караул!» — Хватаясь за пухлые щечки.

Никто не бил в башенный колокол, взывая к справедливой расправе. Редкие снежинки, мирно опадали на вчерашние сугробы. Взмывали в облака, ленты дыма из замковых очагов. А Мина, расслабив напряженно сведенные плечи, кралась к задворкам кузницы.

Дорожка, тщательно прочищенная ею вчера, пушистилась нетронутой махрой свежего снега и это значило, что ею никто не воспользовался. Отлично! Значит, кузница действительно заброшена и никому нет дела до добра, пылившегося под старым навесом. И пока богатство скучает без зоркого пригляда, нужно вероломно продолжить грабеж.

Сегодня она шла не спеша, спокойно. И сумела разглядеть то, что вчера ускользнуло от её внимания. Оказывается, вдоль крепостной стены можно было свободно пройтись до самой клетки. Тоннель, между каменной стеной и торцом длинного склада, был узок для похищения большегабаритных предметов, но маленькую утварь, можно было таскать прямо средь бела дня, не вызывая подозрений.

Мина сняла со стены кузни большущий медный таз. В таком же, но размером намного меньше, они с тетушкой каждую осень варили варенье из яблок. На его дне виднелись следы аккуратной пайки, вещицу, наверняка, принесли на починку и благополучно забыли забрать. Теперь она не понадобится поварятам до самого