— Почему мы просто не можем доплыть? Осталось совсем немного, — пусть на палубе я уныло молчала, но в полумраке теплого коридора, когда холодный, колючий ветер перестал щипать мое лицо и руки, забираться острыми ледяными щупальцами под курточку и всячески меня морозить, подала голос.

— Долго и бессмысленно. По воздуху мы доберемся до материка за несколько часов, кораблю на это понадобится весь дневной переход, и нет у меня уверенности, что вблизи Талого удела мы не застрянем во льдах уже навсегда.

— Я попаду на материк верхом на драконе, — вслух произнесла я то, что просто невозможно было осмыслить, — звучит просто безумно.

— Знаю, — Абель улыбался, я слышала это по голосу, — разве не замечательно?

Ответа на этот вопрос у меня не было. Это точно было необычно и немного страшно, но было ли это замечательно?..

— В ваших руках мирная жизнь всей нашей страны. Надеюсь, вы знаете, что делаете, — его непонимающий взгляд вынудил меня пояснить, — король.

— Золотце, поверь, я буду осторожен и предусмотрителен настолько, насколько это возможно, но не из-за Раданэша. Твоя жизнь куда важнее.

Это заявление можно было бы считать трогательным, я бы даже расчувствовалась, правда, но несколько часов на драконе, под его дырявой защитой… Тут не до излишней чувствительности.

Ну, это я считала, что нужно как-то морально подготовиться к завтрашнему дню, взять себя в руки и вообще быть сильной. Абель считал, что меня не хватает тепла.

Дождавшись, пока я смирюсь с неизбежным (не так уж много времени мне на это потребовалось — каких-то полминуты), осознаю, что до подъема осталось неполных восемь часов и, почти не обращая внимания на мягкое покачивание пола под ногами, собственно, заберусь под одеяло.

Стащил с соседней койки покрывало и молча, не обращая внимания на мой ошалевший взгляд, отвоевал половину моего кроватного пространства, завершив вторжение серьезной рожей и подчеркнуто бережным укутыванием меня в покрывало.

— Ночь будет холодной, не хочу, чтобы ты заболела.

А я не хотела чувствовать себя гусеничкой, но разве ж самодурствующему дракону это объяснишь? Ему хотелось обниматься, мне оставалось только терпеть.

* * *

Я вообще оказалась очень терпеливой. Абеля всю ночь терпела, утренние недолгие сборы тоже вытерпела. Стойко и мужественно.

А потом безропотно забралась на дракона, и лишь Эллари знала, как же мне не хотелось этого делать…

Вылетали мы затемно, пока лед не успел растаять, и места для взлета у Абеля было предостаточно.

Спустились с корабля — я, затаив дыхание, все ждала, когда же лед под нами проломится, и мы ухнем в воду. Конечно, нас тут же подхватит какое-нибудь течение, унесет далеко от пролома, мы не сможем выбраться, задохнемся и умрем… Страшно мне было очень.

Страхам моим не суждено было сбыться. К счастью.

Лед не затрещал даже под огромным, тяжеленным драконом, после превращения растопившим своим огнем поблизости парочку неглубоких лужиц. Все прошло на удивление мирно.

Взлетали мы в полной тишине.

Море молчало. Матросы тоже.

Как ни странно, я не визжала, просто вцепилась в дракона, уже не жмурясь, следя за взлетом широко открытыми глазами. Сердце колотилось как безумное, и на один взмах крыльев ужаса приходилось шесть ошалевших ударов.

Под нами расстилалась морская гладь, сейчас замороженная и безмолвная, едва различимая в густых предрассветных сумерках. Небо казалось тяжелым и близким, бескрайность зимы подавляла, и лишь робкий рыжий росчерк, разгорающийся на горизонте, вносил в эту тягостную картину холодной безнадежности немного цвета и тепла.

Чем выше поднималось солнце, чем ярче разгорался рассвет, тем слабее становился мой страх. На его место приходило тихое, недоверчивое восхищение.

Да, защита Абеля все так же пропускала ветер, я мерзла, мне было неудобно, но это все вдруг стало очень незначительным. Солнце отражалось в прозрачной ледяной глади, плавило холод, оживляло море, играло красками, искрилось и сияло.

Я встретила рассвет в небе, и весь мир был у моих ног.

У моих онемевших, замерзших ног.

— Ачхи!

Первые предпосылки к серьезным проблемам настигли меня в небе, над какими-то снежными горами, растянувшимися под нами цепочкой острых вершин — я перестала мерзнуть молча. Я заявила о своем недовольстве вслух…

Абель вздрогнул подо мной, неловко обернулся, желая посмотреть, что не так, но потерял равновесие и чуть не скинул нас со спины. И тут же передумал любопытствовать.

Еще часа два мы летели спокойно: я больше не чихала и, за неимением платка, тихонечко наматывала сопли на рукав, Раданэш остановившимся взглядом уставился на горизонт. Под нами проплывал вечно заснеженный, мертвый лес.

Снижаться Абель стал, завидев невдалеке небольшую поляну. Подняв небольшой снежный вихрь, приземлился у огромной снежной кочки и распластал крылья, дожидаясь, пока мы с него сползем.

Рассиживаться я не стала, опасаясь, что ужасу надоест ждать, и он снова превратится, и познакомлюсь я с климатом Талого удела ближе, чем хотелось бы. О том, что в прошлый раз Абель меня поймал, а, значит, и в этот сможет, я как-то не подумала.

Стоило нам только спуститься, как дракон исчез, а из огненного шара, предвкушающе потирая руки, выступил Абель:

— Что ж, приступим. Вашество, доставайте кристалл.

— А разве мы не должны сначала дракона найти? Я, конечно, не знаю всех тонкостей пробуждения, но…

— Веда, мое рассудительное сокровище, посмотри направо, — мягко попросил ужас, и я безропотно подчинилась. Вот только справа была лишь монструозная кочка, размерами готовая посоперничать со скромным пригорком, и все. Никаких драконов там не наблюдалось.

— И что я должна там увидеть? — спросила робко. Мало ли что, это же материк, неизведанная земля. Неизвестно какие тут чудеса творятся, может, я чего-то не вижу…

— Не буду тебя мучить, — сжалился Абель, заметив мою нервозную неуверенность. Кочка загорелась. Стоило ужасу на нее посмотреть, как по снегу побежали языки пламени, вырывая из морозного плена каменную фигуру. Это был дракон, но какой-то странный, совсем непохожий на Абеля. Он был длиннее и тоньше, и морда у него была уже, и наростов меньше, и на голове, где у моего дракона имелись костяные наслоения, у этого торчали самые настоящие рога. Небольшие, довольно симпатичные, но рога.

— Чтобы меня вызерги сожрали, — выдохнула я, невольно отшатнувшись назад. И тут же угодила в распростертые объятия Абеля, подкравшегося ко мне, пока я любовалась статуей.

— Кристалл, вашество, — ужас улыбался, но улыбка у него была какая-то… злая. Подозрительная это была улыбка, наводящая на нехорошие мысли.

— С этим драконом что-то не так? — попытка осторожно высвободиться из объятий Абеля провалилась. Меня обняли крепче, ткнулись носом в макушку и недовольно заметили: