Это исследование считают еще одним доказательством гения Дарвина: его эксперименты показали, что дождевые черви с огромной скоростью перерабатывают почву, повышая ее плодородность. До этого люди практически не задумывались о том, какую важную роль играют дождевые черви в сельском хозяйстве и экологии почвы. Кроме того, Дарвин изучал органы чувств этих животных, давая им слушать музыку в разных условиях. О музыкальных пристрастиях червей он узнал немного, однако сделал некоторые заметки о восприятии червями звуков: «Говорят, если громко топать или другим способом заставлять землю дрожать, червь думает, что его преследует крот, и покидает свои ходы». Представляете, как у меня отвисла челюсть, когда я это прочитал? В червях я был не силен, а вот в кротах уже немного разбирался.

Проведя серию простых опытов, Дарвин записал: «После нескольких ударов лопатой по земле я выяснил, что дождевые черви не обязательно покидают свои ходы при дрожании земли. Возможно, я бил слишком сильно». Дарвин предпринял нечто похожее на заклинание червей и не преуспел. Этого было достаточно, чтобы я оказался на крючке. Какой биолог не захочет найти ответ на вопрос, заданный (и кратко освещенный) самим Дарвином? Конечно, вопрос о том, как черви реагируют на кротов, не вызывал такого благоговейного трепета, как вопрос о происхождении жизни на планете. Однако поиск ответа на него я смело мог бы назвать событием потрясающим… почву под моими ногами.

Чтобы изучить процесс заклинания червей, мне требовались заклинатели. И не какие-нибудь, а опытные профессионалы, знающие, как и где этот метод работает лучше всего. Казалось, найти такого партнера будет самой сложной частью исследования. И тут я узнал о необычном мероприятии.

Начиная с 2000 года во вторые выходные апреля в Сопчоппи проходит ежегодный Фестиваль заклинания червей – уникальный праздник местной истории с детскими состязаниями по заклинанию червей, балом заклинателей и венчанием королевы заклинателей, с живой музыкой, ярмаркой и забегом на пять километров. К каждому фестивалю даже делают особые футболки! Но меня больше всего интересовала живая демонстрация ритуала заклинания, которую год от года проводит Гэри Ревелл.

Супруги Гэри и Одри Ревелл – профессиональные заклинатели червей и зарабатывают на жизнь их продажей. Они настоящие знаменитости. Им посвящено множество статей, телепередач и документальных фильмов, а за популяризацию методики и сохранение культурного наследия они удостоены награды Florida Folk Heritage Award. Эта семья – не только кладезь знаний о заклинании червей и национальном лесе Апалачикола, но и невероятно щедрые и гостеприимные люди. Когда я связался с Ревеллами и рассказал о своем желании изучить ритуал, они пригласили меня к себе.

Главный подозреваемый

Я с нетерпением ждал встречи с Гэри и Одри, но прежде мне предстояло провести небольшое детективное расследование. У мучившего меня вопроса было две составляющие: хищник и жертва. Вычисляя хищника, который мог вынудить жертву к формированию в процессе эволюции определенной модели поведения, нужно понимать, что подозреваемый, скорее всего, жил бок о бок с жертвой тысячи или даже миллионы лет. В случае с заклинанием червей это особенно важно, поскольку многие виды дождевых червей появились в Северной Америке только с приходом европейцев, то есть всего несколько веков назад. Интересующее нас поведение червей могло сформироваться очень давно и на другом континенте (в другой почве, в окружении других видов животных), и в этом случае объяснить его происхождение было бы непросто.

Но оказалось, что червей, которых добывают заклинатели (по крайней мере, червей из Апалачиколы), эта проблема не касается. Крупные особи, обитающие на этой территории, совершенно уникальны – это скажет вам любой заклинатель. Чаще всего здесь собирают вид Diplocardia mississippiensis (слово diplocardia указывает на сдвоенные «сердца»[11] дождевого червя). Этот вид хорошо известен биологам, специализирующимся на дождевых червях (то есть довольно узкому кругу лиц), как эндемичный для песчаных почв Флориды. А значит, раскрыть тайну заклинания червей вполне возможно, и объяснение, по-видимому, стоит искать в национальном лесу Апалачикола.

Возник очевидный вопрос: обитает ли там главный подозреваемый – крот? Первый шаг здесь, как и при наблюдении за птицами и при идентификации любого животного, – заглянуть в справочник и выяснить, замечен ли интересующий нас вид в этом регионе. Всего в мире существует около тридцати видов кротов, из них семь водятся в Северной Америке, но только у одного ареал обитания охватывает территории, на которых промышляют заклинатели червей. Вид этот незатейливо именуют восточноамериканским кротом (по-научному Scalopus aquaticus) и иногда обыкновенным кротом[12].

Обыкновенный крот не пользуется большим уважением, поскольку частенько безобразничает во дворах и садах. Даже в среде почитателей кротов (чей круг еще более узок, чем круг любителей дождевых червей) этот вид не вызывает особого интереса. Если он чем-то и примечателен, так это наименее специализированными среди кротов органами чувств. У других видов нос покрыт чувствительными органами Эймера, обеспечивающими непревзойденное осязание (эти органы подробно описаны во второй главе). Но у восточноамериканского крота их нет: его нос покрыт относительно толстой и гладкой кожей. То есть на шкале осязания, где на самом верху – звездонос с его непревзойденной чувствительностью, восточноамериканский крот занимает место в самом низу. Это малоизвестный факт, о котором никогда не спросят в телевикторине. Обнаружил я его, когда сравнивал носы разных видов кротов, пытаясь понять механизм эволюционного развития звездоноса. Теперь же нос обыкновенного крота неожиданно оказался даже интереснее: зачем ему на морде толстая, малочувствительная кожа? Возможно, дело в том, что он предпочитает – или по крайней мере выдерживает – более абразивную почву, чем прочие виды кротов. Стало быть, он вполне может обитать в песчаных почвах, где охотятся на червей заклинатели.

Согласно имевшемуся у меня справочнику, национальный лес Апалачикола входил в ареал обитания восточноамериканского крота, но это вовсе не означало, что этот крот действительно там распространен (если верить справочникам, в штате Теннесси живут сиалии[13], но у себя во дворе я не видел ни одной). Поэтому моей первой задачей стала приблизительная оценка популяции кротов в лесу. К сожалению, там нет полей для гольфа, так что я приготовился положить себя на алтарь науки и искать кротовые норы в длительных походах по кишащему комарами лесу. К счастью, этого не понадобилось. Кротов я обнаружил не выходя из автомобиля с кондиционером.

Немного поясню: национальный лес Апалачикола изрезан множеством нанесенных на карту и пронумерованных грунтовых дорог, и по многим из них ежедневно ездят машины. Только за один день я обнаружил прямо на дороге тридцать девять ходов. Такие поверхностные тоннели – вскопанные гряды почвы, как будто крот прополз под ковром, – знакомы всем жителям пригородов. Их число