ушёл вглубь подземелья, чтобы не слышать крики. Впрочем, приятель так же быстро оставил искалеченных магов наедине с их жертвой. Он разыскал друга в небольшом ответвлении от основного прохода. Делвин сидел на ящиках с запасными инструментами и прочим оборудованием. Подняв взгляд на Грэмиса, он увидел, что у того потемнели глаза, а чувствительная кожа покрылась алыми пятнами. Фолэнт тяжело дышал, будто ему не хватало воздуха: бездушие проняло и его. Сейчас, совладав с омерзением, Брум попытался вспомнить, что случилось с девицей, но сознание упрямо вычеркнуло событие из памяти. Вероятно, приятель сам занимался этим вопросом, избавив Делвина от необходимости видеть тело. Подобные процедуры приходилось повторять несколько раз в год, чтобы держать лаборантов в узде. Почему он заострил внимание на этом фрагменте прошлого? Мысленно Брум пожал плечами. Стянув сюртук, он надел плотный фартук, каким обычно пользовались лекари, если требовалось работать с особенно тяжёлыми и открытыми ранами. Двое магов рядом выглядели точно близнецы — бледные, безмолвные и неживые. Делвину всё-таки удалось подобрать несколько подходящих заклятий, чтобы добиться полного послушания от безумцев. Как иначе назвать тех, из кого силой вырвали саму суть души. Они ожидали приказов. — Протокол номер три, — Брум старался говорить твёрдо и понятно, так инструкции лучше отзывались в головах «существ». Лаборанты задвигались, без суеты и невольных пауз, какие случаются с обычными людьми. Каждый чётко знал своё место. Дребезжа колбами, подкатили небольшой столик. Добыча Фолэнта оказалась сомнительного качества. Очередной рыбак проскочил дыру в защите. Помощники успели раздеть немолодого мужчину. Безвольные грубые, грязные руки свешивались с обитого железом стола. Черты терялись в густой бороде и спутанных волосах, упавших на лицо. Делвин никогда не запоминал внешности «материала». Может быть оттого ему никто и никогда не являлся во снах, кроме Валентайна. Брат приходил не часто, но с обязательным пробуждением Брума в мелких капельках пота, иглами холодивших плечи и спину. Обнажённая нечистая кожа рыбака отливала амарантовым светом, редкие искры пробегали по тонким волоскам, которыми обычно покрыто тело любого человека. Надо было успеть взять кровь прежде, чем магия полностью истает. Маги хранили чуждую силу дольше, но добыть такой образец давно не удавалось. — Почему девки не бывают рыбаками? — нередко шутил Грэмис. — Всё приятнее, когда такая краля лежит на столе. — Рыбачками… Бывают, Грэм, но мне не попадались, — обычно отвечал Делвин приятелю, не отвлекаясь от дела. Брум покрутил головой. Образ Фолэнта слишком часто сегодня влезал в его размышления. Настырному магу удалось всколыхнуть в старом ментале отголоски воспоминаний, а память подбрасывает совсем не то, что нужно. Однако, пора было приступать к работе. Все шаги по протоколу они проделали слаженно. Делвин очень любил такие моменты, когда любое движение или замысел находили отклик в подчинённых. Вот бы так во всём, чтобы и Совет, и наместники в провинциях повиновались по движению руки, будто куклы, которых умелый режиссёр дёргает за нужные нити. И главное Брум знал, что такое достижимо, поэтому так остервенело и бился в запертую дверь магии креаторов, одновременно пытаясь исправить ошибку, совершённую его отцом.

15.

Влияние чар, сохранивших свежесть «образца», стремительно завершалось. Привычные действия не вызывали у Делвина затруднений и не мешали думать о другой проблеме. Память об отце была отравлена глупостью, которую тот совершил.

— Старый идеалист, — пробормотал он себе под нос, налаживая отток жидкости из постепенно коченеющего тела рыбака. — Собственными руками отдать абсолютную власть.

Прищурившись, Брум несколько минут отмерял нужное количество добавок, с помощью куба менталов включил части заклинаний в зелье. Лаборанты продолжали делать надрезы на теле образца, вытягивая всё, что возможно было добыть. Когда ещё попадётся зазевавшийся рыбак? Всё должно пойти в дело.

Доведя работу до ожидаемого финала, Делвин успокоился. Отпустил слуг и тщательно вымыл руки. Бесстрастные эмпаты уже полностью вычистили кабинет от следов операции. Разложив на пустом рабочем столе несколько кубов, Брум не задумываясь влил в рот свежее зелье, поморщился, когда на мгновенье свело горло терпким пойлом.

На этот раз он попытался применить комбинированный способ сплетения чар. Кубы содержали части заклинаний, которые он заготовил заранее. Раскрыв ментальную схему над столом, Делвин проверил фиксацию точек. Кубы действовали в строгой очерёдности. Беря их в руки, толкователь извлекал части сложной мозаики и прикреплял к точкам структуры на ментальной схеме. И был особый куб, который маг хранил с невероятными предосторожностями. Схема, хранящаяся на этом кубе, лежала в основе структуры. Выходило не плохо.

— Не врут книги, — с улыбкой откинувшись в кресле, Брум решил передохнуть. — У каждого свой путь и своя методика.

Он посмотрел на куб, лежавший отдельно от остальных. Тот пока был пуст и ожидал момента, когда готовая работа покажется магу достаточно качественной, чтобы быть сохранённой целиком.

Спустя несколько минут Делвин добился появления над ментальной схемой вращающейся амарантовой фигуры. Он прекрасно знал, что произойдёт дальше. Долгие месяцы его силы иссякали именно на этом достижении. С помощью зелья удавалось создать слабую иллюзию. С Фолэнтом они достигли несколько более устойчивых результатов.

Грани амарантового куба раскрылись, проецируя свет на пустое пространство перед столом. Предстояло закрепить контуры иллюзии. Внутри полупрозрачной девичьей фигуры переливалась магия. Брум придирчиво оценил крепость ментальных привязок. Пожалуй, последняя работа ему удалась. Такая иллюзия быстро не рассыплется, не уничтожится от воздействия другой магии или произойдёт это не слишком легко и быстро. Подумав, Делвин внёс в схему иллюзии дополнительную защиту от корректировок. Не то, чтобы он сильно верил в способности кого-то из менталов повлиять на его работу, но привык продумывать каждый вариант развития событий. Краем сознания он вспомнил о Фросте Талесе. Неприятно кольнуло — управление ситуацией не полностью находилось в руках верховного толкователя, что доставляло беспокойство и немного злило. Множество раз перебрав в уме вероятности, Делвин пришёл к выводу, что ни один ментал из его окружения не способен создать подслушивающий куб с элементами магии креаторов. Значит, Талес жив и ведёт свою игру. Слова Грэмиса о мстительности и коварстве менталов были истиной. Личные или родственные связи не всегда являлись препятствием