Весь этот разговор внимательно слушал боцман. И сообщил своим хозяевам о наших коварных планах. И о том, что в нужный момент он даст сигнал ракетой. Чтобы «Ангелина» резко свернула к западу и тем самым преградила путь «Афалине».

Он это и сделал. Дал ракету. И направил «Ангелину» на риф.

Военная хитрость. И нам она удалась. А боцману – нет.

– Где скрывается Оленин? – терпеливо повторил папа.

– Еленин? – боцман оттопырил ухо ладонью. – Не знаю такого.

– Не надо притворяться, – поморщился папа. – Я прекрасно знаю, кто вы такой, какой у вас слух и какая совесть.

Боцман шмыгнул носом.

– И подумайте о том, – подсказал ему папа, – что вы натворили. Вам этого не простят.

– А что я такое натворил? – удивился боцман.

– Да ничего особенного, – папа пожал плечами. – Вы систематически давали дезинформацию на «Ангелину» своим хозяевам. А потом посадили ее на риф. Мы же использовали вас…

Боцман вскочил, замахал скованными руками. Попытался что-то сказать, но только хлюпнул носом.

– Да, да. Мы прослушивали все ваши переговоры. И подбрасывали вам то, что было нужно нам. Повторяю: хозяева вам этого не простят.

Боцман сел, опустил голову.

Положение у него было безвыходное. Но папа ему выход подсказал:

– Если вы чистосердечно и правдиво ответите на мои вопросы, я постараюсь смягчить вашу участь, когда мы вернемся в Россию и вас отдадут под суд. Только учтите: не врать, я многое знаю.

– А что говорить-то?

– Где Оленин? Что он замышляет?

Боцман долго молчал. Потом сказал неохотно:

– Что он замышляет, я не знаю. Обещал золотые горы и прекрасную жизнь. А находится он на острове Кокос. И ждет там «Афалину».

– Что призадумались? – спросил капитан папу.

– Не знаю, где задержанного содержать. Опасный человек.

– Чего проще! В консервной банке.

– То есть? – удивился папа. – У вас есть на борту такие большие банки?

– Эх вы, мореплаватель! Не знаете такой простой вещи.

И капитан объяснил, что моряки называют иногда консервной банкой цепной ящик. Это такое металлическое помещение в носу корабля, куда убирается якорная цепь. Со времен парусного флота туда запирали провинившихся матросов.

– Годится, – сказал папа. – Пусть привыкает.

Когда Алешка узнал про остров Кокос, он подпрыгнул чуть ли не до потолка.

– Пап! Поехали скорее туда! Ведь на этом острове остались сокровища капитана Флинта!

Наш капитан вытаращил глаза и сказал:

– Нет у меня никаких сокровищ! Ни на острове Кокос, ни в Сбербанке. Однокомнатная квартира, трубка и кошка по имени Клотик, она сейчас у соседки живет, скучает по мне. Вот и все мои сокровища.

– Да я не про ваши сокровища! Нужна мне ваша кошка! Я про того Флинта, пирата!

– Лёнь, – сказал папа и положил ему руку на плечо. – Стивенсон написал прекрасную книгу. Она и для детей, и для взрослых. Но ведь он все это придумал.

– Ну и что? Жюль Верн тоже очень много придумал. А ведь все, что он придумал, сбылось! Нет, что ли?

– А чего ты штормуешь? – спросил капитан. – Вот закончим работу на этой станции и пойдем на Кокос. За твоими сокровищами. Поделишься со мной, когда их откопаешь? А то кошачий корм нынче уж очень дорог.

– Поделюсь, – пообещал Алешка. – Я кошек тоже люблю. И вообще всех животных. Даже змей.

И с этого момента Алешка не уходил с палубы – он вовсю помогал ученым в их работе. Чтобы поскорее ее завершить и отправиться на остров Кокос, за сокровищами легендарного пиратского капитана Флинта.

Папа тоже с нетерпением ждал этого момента. Неуловимый Оленин наконец-то нашелся. Но самое главное, нужно было помешать ему совершить новое преступление, которое он задумал.

Оленин прекрасно знал, что его разыскивают по всему миру. Но это его не беспокоило. Укрывшись на маленьком островке в очень большом океане, он чувствовал себя в безопасности. И задумал стать грозным владыкой морей. Но об этом мы узнали гораздо позже. А в то время и не догадывались, что и мы сами в его планах были предусмотрены. Хотя он и не догадывался о нашем существовании.

Отплытие на Кокос задерживалось. Правда, по уважительным причинам. Сначала Рыбкин опять поймал рыбку, неведомую до этой поры никому на свете, а потом, когда трал опустили на десять тысяч метров и вытащили на палубу (тащили, кстати сказать, ровно пять часов), он оказался полон глубоководного грунта. Полтонны грязи.

Алешка пыхтел, как паровая машина. Но не отказался помочь при промывке этого грунта. И тут все ученые заплясали на палубе. Когда грунт смыли за борт, у них осталась великолепная добыча. Правда, великолепная с их точки зрения. Это были два червя, две голотурии, моллюски и какие-то мелкие противные рачки.

– Это праздник какой-то! – ликовал вместе со всеми Штокман.

Будто этот трал принес им с глубины десять километров не двух маленьких червей, а два сундука с золотом.

– Вот, пожалуйста! Почти вся мировая наука утверждает, что на таких глубинах невозможна органическая жизнь. Там давление, мол, больше тысячи атмосфер. А они там живут! И судя по всему – прекрасно.

– А вы бы хотели так прекрасно жить? – невинно спросил Алешка. – На глубине десять километров? Под давлением тыща атмосфер? И в полной темноте?

– Знаете, юноша, – Штокман приласкал свою непослушную бородку. – Если глубоко задуматься, то мы все тоже живем под большим давлением и в относительной темноте. А что касается меня лично, то я отдал бы десять лет жизни, чтобы хоть одним глазком взглянуть: а как там у них, под давлением и в темноте. Но, к сожалению, это пока невозможно.

– Ладно, – сказал Алешка, – когда я откопаю сокровища на Кокосе, я вам немного отстегну. Построите себе батисферу и смотрите себе на этих червей хоть двумя глазками.

– Я тронут, – произнес Штокман. – Я спешу на остров Кокос.

Остров Кокос, как пишут в лоциях и романах, находится далеко в стороне от морских путей. И, видимо, поэтому в свое время его облюбовали пираты.

Здесь они, скрываясь от врагов – а врагами у них был почти весь мир, – чинили свои боевые фрегаты, очищали их днища от водорослей и ракушек, делили добычу и прятали ее по своим заначкам. Отсюда они вновь выходили на свой промысел.

Со временем значение острова как пиратского пристанища упало, его перестали посещать, о нем постепенно забыли. И слава его оставалась только в книгах о морских разбойниках.

А потом тут, по слухам, поселилось одно племя. Получилось так, что два племени на своем родном острове никак не могли вместе мирно ужиться. И воевали друг с другом двести лет, пока от каждого племени не осталось и двухсот человек.