Нельзя делать с людьми такое. Нельзя.

А с теми, кто делает…

На привале Анри меня долго отпаивал вином с травами, успокаивал, утешал, объяснял, что мы ничего не могли сделать для несчастной… помогало плохо.

Я впервые убил того, кто ничем мне не угрожал и ни в чем не был виноват.

До сих пор вспоминаю с омерзением. Первая отнятая мной жизнь — вписана на счет дядюшки. Не своей же волей я убил несчастную девчонку? Сдалась она мне…

Вернулся я в таком состоянии, что Марта меня неделю травами поила. Водила гулять на кладбище, разговаривала, пела колыбельные, как маленькому.

А мне было страшно.

Раденор… Да, мне не хотелось править в этой стране, но и оставлять — ТАК?

Нельзя.

Наверное, это проснулась кровь Мишель. Принцессы, которая любила свою страну больше своей жизни. Моей безумной матери…

Я тоже безумен?

Не знаю. Не хочу знать…

Тогда я был как огнем опаленный. Больно, неужели вы не понимаете?

Больно видеть, думать, осознавать… люди же! Да, я не человек, но и смотреть, как гибнут невиновные, не мог. Больно и страшно…

* * *

Через неделю, дав мне все обдумать, собрался семейный совет.

Рик, Анри, Марта и я. Больше никого не пригласили. Да женщины и сами не рвались. Чем они тут могли помочь?

Пожалеть меня? Увольте. Марта хоть и женщина, но некромант. Это важнее…

Ни Рик, ни Анри мне никогда не врали. Недоговаривали, было. Пока я не вырастал достаточно для очередной порции горькой правды. Но прямой лжи я от них никогда не слышал.

И мы сейчас собрались, чтобы решить — а что дальше-то?

Оставлять королевство в руках Рудольфа я возможным не считал. Король, тоже мне!

Олень на троне и в короне, и с золотой чашей в руках!

Чем он думал, о чем думал — Светлый его знает! Мне и знать не хотелось. Первым слово взял Рик.

— Убедился?

Я закивал. Убедился?

Вдосыть нажрался! Убить мало за такую разруху и разор! Д-дядюш-ш-ш-ш-ка!

— Что делать собираешься?

А вот тут у меня зиял провал. Вообще, я мог хоть завтра отправиться в столицу, прибить своим даром и дядюшку, и тетушку, и всех окружающих — и править. Мог? Или?..

Анри только фыркнул в ответ на мои рассуждения.

— Алекс, а ты в курсе, КАК любят некромантов?

— И даже ЧЕМ их любят и в какое место, — огрызаюсь я.

— Тогда ты не будешь делать глупостей.

Я киваю еще раз.

Ну да.

Полудемон, некромант… Даже первого слова хватило бы для очищающего костра. Я ведь отлично понимал, что мне хотят сказать мои родители. Да-да, родители. И плевать, что по крови мы не родные!

Королевство ослаблено Рудольфом. Армия в раздрае и расхлесте. Казна разворована почти подчистую. Крестьяне в таком состоянии, что им уже наплевать на всех королей. А вот соседи сильны и хищны. И если я сейчас поступлю, как подсказывает природа полудемона — убью всех и сам сяду на трон, то очень быстро стану мертвым полудемоном.

Тут и храм включится, и соседи объединятся — и двинут на нас армии. Каким бы сильным я ни был, не из Тьмы же мне армию призывать?

Мне живая земля нужна, а не Тьмой выморенная…

К тому же…

Демоном мне становиться не хочется. Прожить человеком не удастся, но хоть умереть человеком. Страшно? Ан нет, некроманты знают, что их ждет за чертой. Бояться там нечего. А вот пережить всех, кого любишь, кого ценишь, своих детей, любимую женщину, если таковая будет, видеть ужас в людских глазах… нет, такого я для себя не желаю. А если я убью родную кровь… слова Аргадона я помнил. Убив дядюшку, я получу удовольствие. Определенно.

И это будет первым шагом на пути к демону. А там, где сделан первый шаг, второй делается еще легче. Андрэ. И третий… Абигейль. Руфина.

Пусть они те еще твари, пусть они сдохнут медленно и мучительно, но я руки их кровью марать не буду. Без меня найдутся желающие.

Мне предстоит нечто другое…

Что? Сам пока не знаю. Бунт, война… хотя нет, Раденор мне потом из войны тащить. Нет у нас ни сил, ни средств для войны, нету! Вообще никаких! На графство хватает, на королевство — уже нет. Поэтому я внимательно смотрю на родителей.

— А что вы предлагаете?

У Анри и Рика было что предложить.

Медленное, поступательное движение вперед, к трону. По шагу, по два…

Я должен был явиться в столицу и представиться ко двору.

Потом отбиться от убийц. Отправиться в армию — как принцу мне дадут полк, а уж что с ним делать… а вот то!

Не зажимать деньги, не давать воровать, выигрывать все стычки и сражения, которые наверняка будут, потом постепенно приучить к себе армию — и устроить переворот.

Даже не самому, нет. Все сделают за меня и для меня, а я просто приму корону. Не говоря уж о том, что Рудольф не вечен, его сынок достаточно глуп, чтобы свернуть себе шею с моей помощью, дочка замужем, а жена…

А монастырь по ней плачет! Горько и громко!

Королева — одно платье?! Одно и оставим. Рясу монашескую!

Я подумал — и согласился. А почему нет?

Да, я получу свою корону не завтра и не послезавтра, но и…

Убивать родную кровь — хуже греха не бывает. Я полудемон, мне он не так тяжко ляжет, но лучше обойтись без него. Мне надо сделать так, чтобы Рудольф и Андрэ сами привели себя к погибели. Смогу?

Смешной вопрос. Я же полудемон…

На том и порешили. Мне надо было ехать ко двору. А там… А там обзаводиться сторонниками. Как?

Всеми путями. Я смогу, я знаю. Мы, полудемоны, обаятельные и убедительные. Кого хочешь убедим… Сомневаетесь?

Могу доказать наглядно.

Ах, не надо?.. Ладно. Пока — живите.

* * *

Так что на очередное письмо от дядюшки Рик ответил утвердительно. Мол, мальчик стал себя чувствовать чуть лучше и рвется ко двору, дабы выказать свое почтение… Может, вы ему запретите, а то слабость здоровья, хрупкость костей… Вдруг да не доедет?

Доказательство дядюшкиной любви пришло через месяц.

Пусть мальчик приезжает, обеспечим медика.

Доехать-то он должен? А если и нет…

Мы его горько оплачем. Даже два раза, по слезе с каждого глаза. Свиту прислать?

Сами обеспечьте! И карету! И вообще…

Откуда что взять в захолустном Торрине — дядя не задумывался. А зачем? Так еще думать привыкнет, потом не отучится. Тьфу.