какие бары они предпочитают. Оказалось, что моряки в основном селятся в округе Тендерлойн, от посещения которого гугл советовал воздержаться по соображениям безопасности. Список баров был длинным, и несколько помещений оказались на набережной Эмбаркадеро: «Причал», «У Риордана», «У Слэттери»… В Тендерлойне были клуб «Ха-Ра», «У Сэма», «Большой прилив»…

— Давай начнём с Тендерлойна, — предложила Фрида. — Там ведь моряки живут. И до него намного ближе, чем до Эмбаркадеро.

— Тогда поехали в клуб «Ха-Ра», — сказала Гитта. — Он ближе всего.

Они проехали по бульвару Гири, мимо Джапантауна, мимо православного собора Святой Марии, пересекли авеню имени Джеймса Ван Несса и через пару кварталов припарковались на Ларкин-стрит, неподалёку от клуба «Ха-Ра».

Когда Фрида и Гитта зашли в бар, никто даже голову не повернул в их сторону. Тут не было ни модно одетых туристов, ни офисных служащих, пытающихся произвести впечатление своими интеллектуальными разговорами. Только люди, которые пришли выпить. И покрепче.

Фрида и Гитта сели у барной стойки. Бармен также не обратил на них внимания, продолжив разговор с человеком в сильно поношенном костюме, который сидел по соседству с Гиттой.

— Говоришь, у тебя был «Кадиллак» 1956 года? — втолковывал бармен. — Так я тебе лучше расскажу. У меня был «Шевроле Корвейр» 1962-го. Сейчас такой стоит тысяч десять. Но Ральф Нейдер в своей паршивой книжке «Опасен на любой скорости» написал, что эта машина — дерьмо. Полная херня. У меня только приводной ремень на вентиляторе охлаждения однажды лопнул. Поменял — и всё. Но я прочитал книжку и продал машину. Теперь жалею.

— Но… — попытался возразить его собеседник.

— Никаких но! — отрезал бармен. — Заткнись нахрен!

Затем он повернулся к Фриде и Гитте.

— Чего хотели, дамочки?

— Мы бы хотели познакомиться с настоящим моряком.

— Нынче вечером тут только один. Его зовут Ал. Он уже на пенсии, и вряд ли ему хватит денег на вас обеих.

— Нам не нужны его деньги. Нам нужно просто с ним поговорить.

— А вы кто такие? Репортёры? Писательницы? Полицейские под прикрытием? Слушайте сюда, вы у меня в баре. Так что не болтайте лишнего, лучше закажите что-нибудь.

— Два бурбона.

— Так-то лучше.

Гитта достала из своей армейской сумки двадцать долларов.

— Вот, сдачи не нужно.

Бармен поставил перед Фридой и Гиттой два стакана и наполнил до краёв. Затем повернулся в сторону и крикнул:

— Эй, Ал. Тут две дамочки хотят с тобой поговорить. Типа писательницы.

— Рэй, скажи им, что мне не интересно, — отозвался Ал. — По крайней мере, до тех пор, пока не оплатят мой счёт.

Бармен снова повернулся к Фриде и Гитте.

— Ал задолжал мне семьдесят пять долларов. Но я согласен на шестьдесят.

Гитта протянула ему три двадцатки.

— Ал, тащи сюда свою задницу! — рявкнул бармен. — Твой долг погашен.

— Ладно, в чём дело? — поинтересовался Ал, подойдя на зов.

— Мы предпочли бы не обсуждать это здесь, — сказала Гитта.

— Давайте выйдем на улицу, — предложила Фрида.

— Чего ради? — проворчал Ал. — А, впрочем, ладно. Давайте выйдем.

Когда они вышли из полутёмного бара на дневной свет, Фрида и Гитта смогли разглядеть Ала получше. Он был около шести футов ростом и довольно сухощав: то ли имел хорошую наследственность, то ли потому, что не переедал, придерживаясь диеты из крепких алкогольных напитков. На нём была распахнутая спортивная куртка, светло-коричневые брюки, мятая белая рубашка. Галстук он не носил. В общем, ничто во внешности Ала не выдавало в нём бывшего моряка.

Задумавшись о том, действительно ли Ал имел отношение к торговому флоту, Фрида спросила:

— Ал, вы можете что-нибудь о себе рассказать?

— Нет, — сказал он, — пока не узнаю зачем.

— Резонно, — заметила Гитта. И тогда она рассказала Алу историю про баржу на буксире, про обмен кодовыми сигналами и наконец про то, что в диспетчерской порта отсутствовали сведения о барже.

Ал, который поначалу казался скучающим и даже слегка нетрезвым, оживился.

— Там творятся какие-то тёмные делишки, — решительно сказал он. — Я в этом совершенно уверен, не будь я Ал Хугелл. Знаете, когда началась война во Вьетнаме, я не стал дожидаться повестку, а пошёл и записался во флот. А когда отслужил своё на военном флоте, то продолжил ходить по морям в торговом. Я побывал во всех портах мира: в Гамбурге, Роттердаме, Шанхае, Владивостоке… Назовите любой — я там точно был.

— У нас осталось двенадцать дней отпуска, — сказала Гитта. — Хотелось бы успеть найти таинственную баржу. Есть какие-нибудь мысли?

— Ни диспетчер порта, ни судоходная компания знать не знают про эту баржу. Тут ничего не поделаешь. Если вчера вы видели, как баржа ушла в море, значит, остаётся только дожидаться её возвращения на том же самом месте. Готов спорить на что угодно, раньше чем через пару дней она не вернётся. Я живу в отеле «Сен-Жермен». Дайте мне ручку и бумагу, я напишу адрес.

Фрида достала блокнот и ручку из сумки. Ал написал адрес отеля.

— А это мой телефонный номер. — Он достал из кармана куртки старомодный телефон-раскладушку; бумажка с номером была прилеплена скотчем к задней крышке. — Позвоните мне прямо сейчас, чтобы я увидел номер вашего телефона и мог его сохранить.

Фрида сделала так, как говорил Ал.

— Сегодня вторник, девятое. Заезжайте за мной к отелю послезавтра, в четверг, в девять утра.

В четверг утром Фрида и Гитта припарковались возле отеля «Сен-Жермен». Ала долго ждать не пришлось. Он вышел из дверей бодрой походкой и даже казался слегка помолодевшим. Хотя он по-прежнему был одет в те же самые затасканные шмотки.

— Поехали, — распорядился Ал, плюхнувшись на заднее сиденье «Тойоты».

— Куда именно? — спросила Фрида.

— Слушайте, — сказал Ал довольно резким тоном, — давайте напрямую. Я командую парадом. Я хочу получить двести долларов прямо сейчас. А затем поезжайте на Бейкер Бич.

Гитта подала ему деньги, Фрида завела мотор.

— Спасибо, — сказал Ал, на этот раз гораздо мягче. — Значит, так. Вы знаете азбуку Морзе, я разбираюсь в баржах. Как-то раз я даже ходил на барже палубным матросом. В общем, нам нужно установить вахту, потому что я не знаю азбуку Морзе. Вы можете меняться по очереди, но кто-то постоянно должен быть здесь.

— А что же вы, Ал? — спросила Фрида.

— А я пошарюсь по пляжу. Спать могу в машине, на заднем сиденье. Я неплохо знаю Бейкер Бич. Хорошо, что здесь есть общественный туалет. В общем, условия сносные. Доводилось мне жить в местах похуже. Кстати, а бинокль у вас есть?

— Ну разумеется, — сказала Гитта. — Мы же, как-никак, туристы.

— Дайте-ка мне взглянуть.

Гитта достала из сумки бинокль и протянула Алу.

— Ого, «Цейс», — воскликнул Ал, явно