Когда Николь вошла в дом, Кэтрин с тревогой воскликнула:

— Наконец-то! Я уже собиралась искать тебя. Ничего не случилось?

— А разве уже… — Николь взглянула на часы: так поздно она давно не возвращалась. Кажется, в этой другой жизни совсем иной ход времени.

Кэт всмотрелась:

— На тебе лица нет. Что произошло?

— Ничего. Можешь уходить от Коллизов, если тебе там невмоготу.

— Что?! — женщина заметно растерялась. — Но я не собираюсь от них уходить. Во всяком случае, пока… Мы с Норой только подружились…

— И тебе неплохо платят…

— Да, и это тоже. Ты ведь знаешь, как это важно для меня! Нам с Майком не на кого надеяться.

Улыбнувшись, Николь положила руку на плечо подруги:

— Вы можете надеяться на меня.

Кэтрин отвела глаза:

— Но, Николь… Я не хочу обижать тебя, но ты ведь и сама не слишком… состоятельная женщина.

— Пока нет, — согласилась она. — Но скоро… Очень скоро все может измениться. Я не могу сказать тебе, что именно произойдет, но у нас будут деньги, Кэтрин! Я в этом почти уверена.

Не понимая, о чем идет речь, Кэт боязливо переспросила:

— Почти?

Вздохнув, Николь упала в кресло и закрыла глаза. Вокруг ее рта проступили горькие линии.

— Всегда что-то может пойти не так…

— Ты играешь на бирже? — предположила Кэтрин. Почему-то ей было не по себе от этого разговора, но понять причины она не могла.

— Не спрашивай, — устало отозвалась названная сестра. — Всему свое время. Извини, если я… растревожила тебя. Я лишь хотела избавить тебя от неприятного общества Рона Коллиза и его супруги, но если ты всем довольна…

Кэтрин пожала плечами:

— Что значит — довольна? Это моя работа. Не так уж много людей любят свою работу. А мне, по крайней мере, нравится Нора.

— И Рон, — пробормотала Николь.

— Что ты сказала?

— И Рон дарит тебе машины… Это тоже очень даже неплохо.

Осторожно согласившись, Кэтрин позволила себе прикрыться сыном:

— Майку они очень понравились. Правда, он не видел Маргарет…

Николь поморщилась:

— Он немного потерял. Сухой бамбук эта Маргарет. И внутри такая же пустота.

Кэтрин присела рядом:

— А ты хорошо ее знаешь?

Приоткрыв глаза, Николь произнесла не слишком уверенно:

— Ну… Я имею о ней некоторое представление.

— Почему они поженились? Они ведь такие разные! Только из-за денег?

— Кто знает… Брак меняет людей. Возможно, когда они встретились, оба были другими, — она посмотрела на подругу с любопытством. — А какой он по-твоему? Представь, что я ничего не рассказывала тебе о его прошлом! Какой он на первый взгляд?

Чуть отвернувшись, чтобы Николь не заметила ее смущения, Кэтрин тихо проговорила:

— Он веселый и живой. Любит детей, особенно свою дочь, конечно. В нем и самом еще много мальчишеского. Он способен превратить обычную жизнь в праздник.

Николь насмешливо подхватила:

— Мечта, а не мужчина!

— Не все мечтают именно о таком… Вряд ли его можно назвать рыцарем без страха и упрека.

— Почему ты так решила?

— Хотя бы потому, как он обращается со своей женой. Раз ты считаешь, что нужно спасать ее от Рона…

— Забудь то, что я говорила! Меня интересует твое мнение!

Набравшись храбрости, Кэтрин выпалила:

— Тогда… Тогда он действительно — рыцарь без страха и упрека.

Веки Николь снова тяжело опустились. Несколько минут она молчала, хотя понимала, что Кэтрин ничего не добавит к уже произнесенному — больше этого сказать уже невозможно. Потом, не открывая глаз, наощупь нашла ее руку:

— Кто из нас ошибается в нем? Кажется, скоро мы узнаем это… Джастин не звонил?

Джастин не звонил…

Часы и дни, однообразные, словно капли дождя, сливались в один тягучий, мутноватый ручей ее жизни, и Николь покорно следовала за ним, ожидая сигнала к действию — звонка из Нью-Йорка. До открытия выставки оставалось всего три дня, и Николь начинала тихо сходить с ума, и разговаривать с Джастином вслух.

— Ты так и не позвонишь мне?

— Зачем? Я ведь уже назвал тебе дату.

— Но я загадала, что поеду только, если ты позвонишь мне еще раз.

— Николь, ты ведь понимаешь, сколько у меня разных дел перед открытием!

— Неужели не выкроить минуты на звонок? Одной минуты!

— Да еще Мэг все время вертится рядом…

— Не говори о ней в таком тоне. Если бы тебя действительно раздражало, что она вертится рядом, ты уже нашел бы способ избавиться от нее. Сбежал бы куда-нибудь. Как от меня.

— Пожалуйста, не сравнивай! Я не от тебя сбежал. Я отправился покорять мир.

— Как же, как же! Извини, я забыла.

— Ты — злючка. Знаешь об этом? Маленькая, хорошенькая злючка.

— Хорошенькая? Когда-то ты говорил, что я — красивая. Не помнишь?

— Почему же? Отлично помню. И охотно подтверждаю свои слова.

— Я красивая?

— Ты самая красивая, Николь. Поверь моему вкусу художника.

— Но моя красота не принесла тебе денег. Так, Джастин? Тебе позарез нужны были деньги, а у меня их не было. Но ты знаешь, милый, кажется скоро они появятся у меня… Ты рад? Для этого всего лишь нужно сделать подлость… Но разве не таким образом зарабатываются большие деньги?

Джастин не успел ответить, или колокольчик над дверью заглушил его слова. А Николь необходимо было узнать, что он думает на этот счет.

«Я совсем свихнулась, — опомнилась девушка. — Разговариваю сама с собой, и досадую, что не получила ответа!»

— Добрый день, Николь!

Она вздрогнула, мгновенно узнав этот голос. Немного было в мире голосов, которые она знала так же хорошо, как этот.

— И вам, Рон, — продавщица постаралась быть приветливой. — Какая новинка интересует вас сегодня? Все читают «Код Да Винчи». Не хотите?

— Не сейчас.

«Он выглядит каким-то помятым, — заметила Николь. — Что-то случилось? Или он и вправду изводится от любви? А я, похоже, никогда не разучусь ненавидеть его… Даже если все действительно обстояло так, как сказала Маргарет. Я слишком привыкла к тому, что он — враг. Но поцеловать его… Ну что ж, это не особенно сложное задание… Противно, конечно, что Маргарет хочет использовать меня, как шлюху, но ведь и платит хорошо. Надо заставить ее подписать договор, а то еще откажется потом…»