Разжав руки, Рон сел на край постели и накинул на плечи рубашку.

— Я знаю о твоем художнике.

У Николь вырвалось:

— Еще бы тебе не знать! Это ведь ты отослал его в Нью-Йорк… Теперь я понимаю, зачем!

— Я? — он удивленно поднял брови. — Бог с тобой, Николь! Какое я имею к нему отношение? Мы даже не знакомы.

— Не ври! — закричала она, ощутив прилив прежней обиды. — Джастин сам сказал мне, что ты снабдил Мэг деньгами, чтобы она увезла его подальше отсюда. Он ждет тебя на открытие выставки, ведь ты его меценат!

Рон взмахнул рукой:

— А я-то ломал голову: с чего это вдруг Джастин прислал мне приглашение на открытие его выставки! Но я не давал ему никаких денег, клянусь тебе, Николь.

Покачиваясь, она добрела до кровати, и упала на нее лицом вниз. В голове у нее уже гудело от попыток понять происходящее.

— Кто же мог это сделать от твоего имени? — спросила Николь, не ожидая ответа, который был ясен им обоим.

Спустя пять минут Николь выскочила из отеля и, схватив такси, помчалась в то сыскное агентство, где утром они побывали с Маргарет.

«Только бы он не успел связаться с ней! — колотилось у нее в голове. — Только бы линия оказалась занята! Или что-нибудь отвлекло его…»

Некогда было упрекать себя в том, что она наделала, желая погубить Рона, любившего ее чуть ли не всю ее жизнь. Сейчас нужно было действовать, а если о чем и думать, так только о том, как уговорить детектива не пускать снимки в ход. Изо всех возможных вариантов — угрозы, соблазнение, уговоры — Николь полагалась только на один — деньги.

Перед тем, как выбежать из номера, она, прыгая на одной ноге и надевая туфель на другую, скороговоркой спросила у совершенно обалдевшего Рона:

— Если понадобится, ты снабдишь меня деньгами? Это не мне необходимо, а тебе. Только ни о чем не спрашивай. Я сообщу тебе, какая нужна будет сумма.

— Николь, все, что тебе нужно! — заверил он.

Девушка взмахнула рукой:

— Да не мне, не мне! Это тебе нужно, уж поверь. Ладно, пока!

В такси ее начал душить смех, как только она вспомнила, какое лицо было у Рона, когда она, бросив это «пока» умчалась со свидания, о котором он мечтал столько лет. Не так ему, наверное, представлялось все это…

«Надеюсь, хоть в постели я его не разочаровала», — подумала она с насмешливой теплотой.

Теперь любая мысль о Роне Коллизе отзывалась в ее душе приступом сочувствия. Он представлялся Николь фигурой невинно страдающей, но самым ужасным было то, что главные страдания еще ждали его впереди, если только… Если Николь не успеет.

Пулей вылетев из такси, она заскочила в офис детективного агентства, едва не сбив с ног какого-то клерка, и с порога прокричала секретарше:

— Мистер Джадд у себя? Он срочно мне нужен! Речь идет о жизни и смерти!

— Но его нет! Постойте, мисс, куда вы?

Секретарша попыталась остановить ее, но Николь уже прорвалась в кабинет и остолбенела, обнаружив, что он действительно пуст. Солнечная пыль легко кружилась в этой пустоте, дразня легкостью своего существования. Николь следила за этим неслышным танцем, и чувствовала, как пустота проникает в ее голову. Ни единой идеи. Она позволила злу просочиться впереди нее, и оно выжгло все живое. Не за что уцепиться.

— Очнись!

Вслух она произнесла это, или только подумала? Как бы то ни было, но приказ подействовал, Николь вновь ощутила себя частью реальности. Здесь было невесело, но тут она хотя бы могла что-то чувствовать.

Молодую женщину опять охватило отчаяние: «Нужно было сразу ехать к Маргарет. Наверняка сыщик так и сделал! Какая же я идиотка!»

Забыв извиниться, она выбежала на улицу, и заметалась в поисках такси. «Господи, почему я до сих пор не обзавелась машиной?!» — впервые пожалела Николь, хотя до этого дня не чувствовала необходимости лишать себя пеших прогулок. В Вайтстоуне все было под рукой. До ее магазина от дома — не больше трех минут ходьбы.

Неожиданно Николь увидела голубой «Понтиак», показавшийся из-за угла, и, завопив от радости, бросилась наперерез:

— Кэтрин, стой! Кэти!

— Что ты здесь делаешь? — удивилась подруга, распахнув дверцу.

Не поинтересовавшись, как они оказались в этой части города в столь поздний час, Николь прыгнула в машину и громко хлопнула дверцей, точно намеревалась разбудить кого-то. Пристегнутый ремнем безопасности Майк приветственно пискнул с заднего сиденья, но Николь лишь наспех подмигнула ему.

— Погнали, погнали!

Кэтрин опешила:

— Куда?

— К Коллизам. Быстрее, Кэтрин! Ты не пожалеешь, если будешь лететь, как стрела!

— Как стрела? — Кэтрин прибавила скорости. — Да я так и не умею.

— А ты уж постарайся!

— Да что случилось, Николь?

Сморщившись, Николь виновато протянула:

— Я не могу тебе сказать… Но это безумно важно! Ты даже не представляешь до какой степени. Давай, Кэтрин, гони изо всех сил!

Та забеспокоилась:

— Что-нибудь с Норой?

— А? Нет, с ней надеюсь все в порядке. А вот с Роном вполне может случиться беда, если ты не поторопишься.

Больше ее просить не пришлось. Кэтрин гнала машину так, что даже Николь стало страшновато. Ей никак не удавалось собраться с мыслями: «А что я, собственно, собираюсь сделать?» Если фотографии уже у Маргарет, она скорее умрет, чем согласиться уничтожить их… Остается только надеяться, что Джадд еще не успел…

Старый «бьюик» сыщика она увидела на повороте к вилле Коллизов, но он был пуст.

— Гони! — крикнула Николь, подскочив на сиденье. — Может, мы еще успеем…

— Да я гоню, гоню, — в изнеможении простонала Кэтрин. — Быстрей некуда.

— Да уж, — покосившись на спидометр, проворчала Николь. — Шумахер ты мой…

Уже в саду девушка велела подруге остановиться и, глянув на ее ноги, коротко приказала:

— Дай мне свои кроссовки.

Ни о чем больше не спрашивая и не протестуя, Кэтрин быстро разулась, и Николь, наконец, скинула туфли на каблуках. Юркнув в большеватые для нее кроссовки, она затянула их потуже и бросилась к дому, уже светившемуся вечерними огнями.

«Вернулся ли Рон? — подумала она наспех и усмехнулась. — Как он там? Интересно, каково это — когда сбывается твоя мечта? Что ж я не спросила у Кэти, где находится комната Маргарет? Она что-то говорила на счет того, что та не спускается вниз… Значит, надо искать наверху».

Не решившись ворваться через парадный вход, Николь оббежала дом и нашла не закрытое окно. Мысленно пожалев платье, которое могла порвать, она подтянулась на руках и закинула ногу на подоконник. Какой-то шов треснул, но девушка уже не обратила на это внимания.