Тварь двигалась так быстро, что её было трудно как следует рассмотреть. У него сложилось впечатление, что размером и формой она походила на петушка, но без клюва и перьев. Она наносила удары зубами и когтями, испуская беспрестанные пронзительные крики. Эдвин доверял защите деревянных прутьев от зубов и когтей, но иногда тварь случайно задевала клетку хвостом, и тогда его положение казалось ему куда более ненадёжным. Хорошо, что тварь — как предполагал Эдвин, ещё детёныш — пока не подозревала о силе собственного хвоста.

Хотя тогда эти нападения казались Эдвину бесконечными, теперь он думал, что проходило не так много времени, прежде чем тварь оттаскивали за поводок. Потом на мальчика тяжело падала медвежья шкура, и ему приходилось хвататься за прутья, пока клетку перетаскивали на новое место.

Сколько раз пришлось это вытерпеть? Всего раза два или три? А может, десять или двенадцать? А может, он уснул после первого раза, несмотря на такие условия, и остальные нападения ему приснились?

Потом, в последний раз, медвежью шкуру не сдёргивали очень долго. Он ждал, слушая пронзительные крики твари, звучавшие то в отдалении, то очень близко, и рык, который издавали огры, разговаривая друг с другом, и понимал, что на этот раз что-то должно пойти по-другому. Именно в те минуты жуткого ожидания он взмолился о спасителе. Он исторг эту просьбу из самой глубины своего существа, поэтому получилось что-то вроде молитвы, и стоило ей обрести форму в его сознании, как он почувствовал, что она будет услышана.

В эту самую минуту клетка задрожала, и Эдвин понял, что вся её передняя часть с защитной решёткой оказалась сдвинута в сторону. Он отшатнулся было назад, но медвежью шкуру уже сдёрнули, и свирепая тварь набросилась на него. Сидя на полу, Эдвин инстинктивно поднял ноги, чтобы отбросить её пинком, но тварь оказалась проворной, и ему пришлось отбиваться от неё кулаками и локтями. Ему даже подумалось было, что тварь его одолела, он на секунду закрыл глаза, а когда снова открыл, увидел, что его противник хватает когтями воздух, а поводок оттаскивает его назад. Тут ему представилась редкая возможность рассмотреть тварь как следует, и он убедился, что первое впечатление оказалось неверным: она походила на ощипанного цыплёнка, но с головой змеи. Тварь снова бросилась вперёд, и Эдвину снова пришлось отбиваться изо всех сил. Потом совершенно внезапно передняя стенка вернулась на место, и медвежья шкура снова погрузила его во тьму. И только несколько мгновений спустя, скрючившись в тесной клетке, он почувствовал покалывание в левом боку под самыми рёбрами и нащупал липкую влагу.

Эдвин понадёжнее упёрся ногами в вяз и, высвободив правую руку, осторожно дотронулся до раны. Боль окончательно притупилась. Когда они взбирались вверх по склону, грубая ткань рубашки иногда заставляла его поморщиться, но, когда он не двигался, как теперь, то почти ничего не чувствовал. Даже утром в амбаре, когда воин осматривал рану на свету из дверного проёма, она казалась всего лишь скоплением крошечных проколов на коже. Ранка была поверхностной, ему часто случалось получать и похуже. Однако сколько же от неё произошло неприятностей, а всё потому, что люди вообразили, что это — укус огра. Дай он твари отпор получше, возможно, вообще удалось бы избежать каких-либо ран.

Но Эдвин знал, что ему нечего стыдиться за то, как он перенёс выпавшее ему испытание. Он ни разу не вскрикнул от ужаса и не стал молить огров о пощаде. После первой атаки мелкой твари, которая застала его врасплох, Эдвин встречал её с высоко поднятой головой. Более того, ему хватило присутствия духа понять, что эта тварь — ещё детёныш, которого ему вполне под силу напугать, так же, как обычно отпугивают расходившуюся собаку. Поэтому Эдвин выпучил глаза и попытался смутить её взглядом. Он знал, что за это его настоящая мать особенно гордилась бы им. Более того, ему стало ясно, что нападение твари утратило ярость после первых бросков, и теперь Эдвин всё больше контролировал схватку. Он снова вспомнил, как тварь хватала когтями воздух, и ему стало казаться, что она не столько рвалась продолжить бой, сколько всего-навсего билась в панике на душащем её поводке. В общем, вполне вероятно, что огры присудили победу в схватке Эдвину, и именно поэтому всё и закончилось.

— Я наблюдаю за тобой, мальчик, — говаривал старик Стеффа. — В тебе есть что-то особенное. Однажды ты встретишь того, кто обучит тебя мастерству под стать твоей воинской душе. И тогда ты будешь внушать настоящий страх. Уж ты-то не станешь отсиживаться в амбаре, покуда по деревне беспрепятственно бродят настоящие волки.

И вот так оно и случилось. Выбор воина пал на него, и они вместе отправятся выполнять какое-то поручение. Но в чём оно заключалось? Вистан ничего толком не объяснил, сказав только, что король в далёком болотном крае ждёт не дождётся вестей о том, что оно благополучно выполнено. И зачем идти с этими двумя стариками-бриттами, которым на каждом повороте требуется передышка?

Эдвин внимательно посмотрел вниз. Бритты обсуждали с воином что-то серьёзное. Старуха оставила попытки уговорить мальчика слезть, и теперь все трое наблюдали за солдатами на мосту, прячась за двумя гигантскими соснами. С высоты своего наблюдательного пункта Эдвин увидел, что всадник снова вскочил на лошадь и замахал руками. Потом трое солдат отошли от всадника, и тот, развернув коня, взял с места в карьер и поскакал прочь от моста, обратно под гору.

Эдвин уже задавался вопросом, почему воин так не хотел оставаться на главной горной дороге, настаивая, чтобы срезать путь по крутому склону долины, теперь ему стало ясно, что он хотел избежать встречи со всадниками, вроде того, какого они только что видели. Но, судя по всему, теперь у спутников не было иной возможности продолжить путь, кроме как спуститься на дорогу и перейти по мосту у водопада, а солдаты всё ещё были там. Удалось ли Вистану из своего укрытия внизу, на земле, увидеть, что всадник уехал? Эдвину хотелось сообщить воину о таком развитии событий, но он поостерёгся кричать с дерева, чтобы звук не долетел до солдат. Придётся слезть и предупредить Вистана. Возможно, воин колебался, стоит ли вступать в схватку, пока ему угрожали четверо потенциальных противников, но теперь, когда у моста осталось только трое, он сочтёт, что расклад в его пользу. Будь они с воином только вдвоём, то, конечно же, уже давно вышли бы к солдатам, но Вистан наверняка осторожничал из-за присутствия пожилых супругов. Нет сомнений, у Вистана была веская причина взять их с собой, и до сих пор они были добры к Эдвину, но всё равно товарищи из них были никчёмные.

Ему снова вспомнилось перекошенное лицо тётки. Да, тогда она принялась выкрикивать ему проклятья, но теперь это не имело никакого значения. Потому что он стал воином и странствует, совсем как его настоящая мать. Кто поручится, что он её однажды не встретит? Она будет так им гордиться, когда увидит его бок о бок с воином. И мужчины, которые будут с ней, затрепещут.

Потратив почти всё утро на тяжкий подъём, наши путники обнаружили, что путь им преградила бурная река. Поэтому они немного спустились через окутанный тайной лес, чтобы выйти на основную горную дорогу, которая, как они рассудили, обязательно приведёт к мосту на другой берег.