– Конец мужику, – прохрипел гном и сплюнул под ноги табачную жвачку. – Людские разборки, тьху. Гребаные человеки!

– Помолчи! – бросил один из людей. – Не в человеках дело.

– А в ком? Краснобар – человек, бунтарь этот – тоже, асины – люди, все вы тут… Вас всех в гладиаторы надо, остальным дышать легче станет.

К гному обернулись сразу трое, но выглядел тот достаточно грозно, чтобы остудить пыл собеседников. Демонстративно переложив явно тяжеленный молот на другое плечо, коротышка развернулся и, широко расставляя ноги, как моряк на палубе корабля, пошел прочь.

– Я не человек, я из другого племени, уважаемый мастер Думар, – сказал ему вслед тролль, слегка похрюкивая в нос, повернулся ко мне и добавил: – Издалека идешь, любезный? Заходи в таверну мою, поужинаешь да отдохнешь, коли монеты имеются.

Я уже собрался ответить, что загляну, но тут узник, проходивший мимо, повернул голову и уставился на меня. Не в лицо, куда-то ниже. Пробормотав что-то, шагнул в мою сторону. Мне показалось, что человек сделал это невольно, просто потому, что очень удивлен. Я скосил глаза вниз – вроде, пялится на пряжку ремня, снятую с мертвеца на болоте. Металл посверкивал в свете факела, отчетливо виднелась голова злобно оскалившегося крота.

– Куда пошел! – Один из стражей выхватил меч и плашмя врезал мужчине по голове. Тот упал на колени, по виску побежала струйка крови. И все равно он смотрел на меня, будто и не заметил удара.

– Встать! – рявкнул обернувшийся усач с факелом.

Человек медленно выпрямился.

– Иди!

Он отвел от меня взгляд – и снова посмотрел. Я как магнитом его притягивал.

– Иди, Барел, или подпалю тебе морду факелом, клянусь Ареной!

Отведя от меня взгляд, мужчина уставился себе под ноги и пошел дальше, звеня цепями. Так, и что это значит? Либо узник знает того мертвеца с болота, помнит пряжку… и тогда он мог принять меня за убийцу. Либо пряжка – опознавательный знак, вроде пароля. И тогда узник принял меня за курьера, который доставил карту.

Когда асины, как назвал их гном, увели человека в кандалах, зеваки стали расходиться.

– Что решил, любезный? – спросил тролль и, не дожидаясь ответа, направился назад к постоялому двору. Я посмотрел ему вслед, размышляя.

Какая у нас вообще ситуация на данный момент?

Полковник Кареглаз больше не проявляется – значит, в Агентстве окончательно решили, что я ушел на респ и недосягаем для них. Мое тело в капсуле через одиннадцать дней, если прав Умник, будет перевезено в ведомственную клинику, откуда его выкрадут.

Сам Умник обещал выйти на связь, но пока от него нет вестей и я не знаю, что происходит в реале.

У меня имеется сломанная дудка, связанная со стихией огня. Еще – карта Лабиринта Шамбы. Кстати, в инвентаре она именуется уникальной древней картой саламандр. А на спрятанном между гейзерами алтаре была нарисована ящерица с женской головой, сидящая на языках племени. Саламандры вообще-то существа огня… Под жакетом я нащупал висящую на груди дудку, затем потрогал черную суму с картой. Дудка и карта связаны? Пока непонятно. Так или иначе, мне нужно разобраться, кому и зачем понадобилась карта, хотя как это сделать, тоже пока не ясно. С дудкой немного проще – следует найти мастера, способного починить ее. Если такой в Запе есть.

Теперь меч. Заговоренный клинок – просто неплохое оружие, ничего больше.

Язык болотной волчицы. Тоже оружие, ядовитое. Либо продать, если станет туго с деньгами, либо использовать, если возникнет необходимость.

Заклинание ледяного удара… пока не научился им толком пользоваться, но на самом деле это тоже оружие, только магическое. Вопросов нет.

Темное зрение. Очень полезное умение! Всячески развивать и тренировать, даже в ущерб остальным способностям.

Суперсчет. Черт знает, с ним вообще пока ничего не разобрать. Он еще никак не проявился.

И самое главное. Квест, выданный старой ведьмой из табора вайранов. Убить Краснобара. Вроде, он возглавляет красно-черных асинов, а они смахивают на городских полицаев или на гарнизон внутренней безопасности. Красный великан служит Чвану Мозговику. Задача – расспросить горожан, узнать побольше про местную ситуацию, про асинов, Краснобара и Мозговика.

А потом… нет, не обязательно мне его убивать. Возможно, легче и проще будет нанять опытного мага, чтобы вытащил заклинание из моего черепа.

Ледяная сеть рассерженно шевельнулась в голове. А потом сжалась. Только максимальное усилие воли помогло мне не закричать. Глаза наполнились слезами, и я прохрипел сквозь сцепленные зубы:

– Твою мать, отпусти! Я тебя понял! Убью гада, ладно! Но я не смогу этого сделать, если у меня мозги вытекут через ноздри!

* * *

Ужин и ночь в трактире стоили семь серебряных монет. Можно было уложиться в пять, но я предпочел комнату поприличнее. Заняв столик в темном углу зала, подальше от пышущего жаром камина, умял тарелку жареного мяса с подливой и тушеными овощами, запил кувшином вина. И при этом успел трижды, сколько позволяла медленно восстанавливающаяся мана, задействовать «темное зрение».

Первым стал пьяный посетитель, сидящий с приятелями и немолодой крикливой шлюхой за столом неподалеку. От него я быстро отключился, потому что картинка была мутной и часто раздваивалась, из-за чего кружилась голова. Второй была разносчица. Ее глазами увидел кухню, жирного повара с помощниками. Необычно лицезреть торчащие по бокам женские руки, сжимающие очередной поднос с тарелками.

Третьим взял в оборот кобольда-уборщика – ушастого коротышку с рыжими волосами, выступающими из-под кожаного колпачка, в бриджах и огромных башмаках с толстыми покатыми носами. Он появился из двери с веником и совком в руках, когда пьяный здоровяк, сидящий за столом с дружками и шлюхой, ненароком смахнул на пол миску с остатками еды.

Вот тут-то меня и поджидала неожиданность.

Подключившись к кобольду, я увидел мир с высоты своих коленей. Все немного пожелтело, краски потускнели, зато… ну да, точно – малый видит разницу температур. Розоватые коконы окутывали тела людей, а вокруг камина багровело густое дрожащее пятно.

Кобольд, по дороге небрежно сметая на совок всякий мусор, прошествовал к столу, вошел под него, как под навес, и стал убирать осколки тарелки с вывалившимися остатками еды. Я с любопытством наблюдал за окружающим под непривычным углом зрения. Компашка за столом на уборщика не обратила внимания. С двух сторон торчали согнутые в коленях ноги, три пары – в штанах, одна – прикрытая серым платьем. Судя по ширине лодыжек, ноги у тетки как бревна, к тому же она сидела, не по-женски широко расставив ноги. Я вдруг подумал, что забавно было бы несильно пихнуть ее концом метлы между толстых ляжек…

Своей мыслью я будто подтолкнул уборщика. Или просто он сам подумал о том же? Конец метлы ткнулся, куда я и хотел, смяв подол платья. Шлюха хрипло завизжала, вскакивая. При этом она так отшатнулась назад, что перевернула лавку вместе с сидящим рядом мужчиной. Он спиной полетел на пол, его приятели, сидящие напротив, тоже вскочили, вместе с одним из них женщина сунулась под стол… Но кобольда там уже не было. Он бесшумно выскочил наружу, пробежал вдоль стены, положив метлу на плечо и аккуратно неся перед собой совок, чтоб не рассыпать мусор – и, никем не замеченный, остановился возле двери, ведущей в подсобные помещения. Оглянулся. За столом бушевали и ругались, хрипло кричала шлюха.