было. Тот небольшой участок с галькой, который можно было хоть как-то охарактеризовать, как пологое место, был мокрым. Потому что волна периодически накатывала и облизывала белой пеной все-все камушки вплоть до скалы… Зато на больших камнях была волне удобная чуть наклонная плоская площадка, на которой мы и расстелили покрывала. Тут даже сидеть было приятнее, чем вчера на крупной гальке.

— Если вы кому-нибудь расскажете про это моё место, я вас убью — пообещала нам Маринка.

Как мне кажется, процентов на пятьдесят она была уверена в своих словах.

Справа и слева были высокие отвесные скалы. Перед нами было только море.

— Тут сразу глубина или можно какое-то время стоять на дне. — спросил я хозяйку бухты.

— Беспокоишься за свою русалку?

— Но ты же знаешь, что она плохо умеет плавать.

— Знаю. Не переживай! Метров десять от берега ещё мелко. По пояс, а потом по грудь. Но дальше ей не стоит заплывать… Хотя там начинается самое интересное, если понырять.

— Хорошо… Я постараюсь это до неё донести. Хотелось бы верить, что она меня послушается.

— Послушается… Так ей и скажи, что если не будет тебя слушаться, то я с ней больше не буду дружить…

— А это ничего, что я всё слышу? — обиженно обратилась к нам Аня, которая расстилала на камне полотенце в метре от нас.

— Это нормально. — ответила ей подруга.

* * *

Первой, как всегда разделась Маринка. Она делала это не спеша и явно напоказ. В будущем для женщин и девушек будут даже платные курсы по стриптизу. Марине эта наука была явно не нужна. Не хватало только эротичной музыки. А в остальном… Зрелище, скажу я вам, очень завораживающее.

Я сидел и смотрел, как она изгибается с грацией кошки, а одежды на теле остаётся всё меньше и меньше… И не я один замер, наблюдая за этим зрелищем.

Лёшка, во все глаза наблюдал за этим представлением. И похоже, что это шоу было устроено в первую очередь для него. Но и не для него одного.

Анечка сидела, раскрыв не только глаза но и рот.

* * *

Я верю, что она не раз видела голых женщин, голых девушек и голых девочек тоже. Походы в общую баню в эти времена порою просто необходимость… И это не развратные посещения так называемой сауны, которое будет практиковаться в будущем, это обычный процесс помывки большого количества лиц одного пола в большом зале, где не принято особо стесняться и прикрываться… Я и сам в детстве ходил в такие места. Чаще с отцом. Но однажды, будучи ещё дошкольником, ходил с мамой. Мне тогда было года четыре или пять… Слишком много разнокалиберных голых тёток кругом мне не очень тогда понравилось…

* * *

Сейчас же это, скорее всего, были, так сказать, показательные выступления… И Аню это зрелище тоже завораживало. А ещё она периодически бросала косые взгляды на меня… Наверное, наблюдала за моей реакцией.

А я что? А я ничего. Сижу. Травинку жую… На Маринку смотрю… Умеет девочка себя показать.

— Только не вздумай делать так же, как она… — прошептал я Анюте…

— Почему?

— Чтобы так красиво раздеваться, надо очень долго тренироваться. И не только перед большим зеркалом. С первого раза у тебя так красиво не получится. А то что получится, будет выглядеть смешно со стороны…

— Много ты понимаешь… — фыркнула Аня.

— Я тебе сказал, а ты меня услышала. Хочешь быть смешной? Нет проблем. А если хочешь в будущем выглядеть так же вызывающе и аппетитно, когда будешь раздеваться, хотя бы до купальника где-нибудь на пляже, на глазах у десятков зрителей, то попроси Марину, чтобы она тебя научила. Но это дело не одного дня, и даже не одной недели…

— Ты думаешь, что для того, чтобы раздеваться перед мужчинами, нужно долго учиться?

— Ну, во-первых, милая Анечка, мне даже странно, что тебя интересует этот, скажем так, не очень приличный вопрос.

— А во-вторых?

— А во-вторых, речь шла о том, что учиться надо красиво обнажаться, а не просто раздеваться.

— И ты думаешь, что у меня так красиво не получится?

— Я в этом почти уверен. Только не надо нам сейчас это демонстрировать.

— А это уже не твоё дело. Хочу раздеваться, и буду раздеваться.

Забытая всеми голая Марина смотрела на спорящих нас с удивлением. А потом просто развернулась и пошла в море. Лёшка быстро стащив штаны с трусами, последовал за ней, сверкая белым незагорелым задом.

А Аня, оставшись со мной наедине, стала не спеша раздеваться.

— Научишь меня плавать?

— Ты совсем не умеешь?

— Я пробовала… Но я боюсь воды… И поэтому начинаю паниковать…

— А чего ты паникуешь?

— Боюсь утонуть…

— А если я буду рядом?

— Рядом с тобой я ничего не боюсь.

— Ну, тогда, раздевайся и пошли в море. Покажешь мне, что ты умеешь, а я посмотрю, что с этим можно сделать?

— Мне совсем раздеваться? — вдруг застеснялась Аня.

— А ты купальник с собой взяла?

— Нет…

— Тогда зачем все эти вопросы? Раздевайся и пошли.

Она отвернулась от меня спиной и стала раздеваться. Я тоже быстро разделся, и оставшись в плавках, двинулся в сторону моря.

— А ты… — начала было Аня, но покраснев не закончила свою фразу.

Она стояла голенькая под лучами южного солнца, тело было белое, без следов какого либо загара. Зато лицо и уши стали вдруг красными… Но это не был загар. Похоже, что она сильно стеснялась. Но при этом всё-таки решилась и разделась…

— Ты хотела спросить, почему я остался в плавках?

— Да.

— А мне так удобнее. Или тебе нравится смотреть, как у мальчишек болтаются их… причиндалы?

— Зачем ты так говоришь?

— Как?

— Ты говоришь всё это так, что становится как-то неприлично, что ли… Ты это специально так делаешь?

— Нет. Так получается. Пошли в воду!

Я зашёл в воду по пояс и даже чуть глубже. Это было уже метрах в пяти-шести от берега. Мне стало немного легче. Прохладная вода снизила напряжение. И со стороны не так стало заметно, как мне «нравится» разглядывать тела сразу двух обнажённых девчонок.

Аня входила в воду аккуратно. Она смотрела прямо на меня, а я на неё… Наконец она погрузилась в воду и поплыла в мою сторону. Её движения были неумелыми. Этот стиль плавания даже «сажёнками» не назовёшь. Она просто молотила руками и ногами по воде… Брызг было много, а толку мало. Случай тяжёлый.

Когда она приблизилась ко мне, то глубина ей тут была почти по грудь. Правда, груди у неё пока ещё не