мы не предохранялись. Да и после тоже. После того, как тест мне показал две полоски, я начала бояться каждого шороха и собственной тени.

Я уволилось с работы и чтобы не отрабатывать положенные две недели я ушла на больничный.

Передала все документы на квартиру Тимофеевичу, чтобы он смог ее продать. Купила билет на автобус и уехала в деревню. В дом Тимофеевича. Очень далеко. Сутки езды. Старый Жулик помог мне с новыми документами. Слежки за собой я ни разу не заметила. Видимо больше я была не интересна.

Дом был самым обычным. Все удобства на улице, вода из колонки.

Топиться печью, мыться в бане. Деревня почти глухая и заброшенная. Одни старики, и тех пересчитать по пальцам можно. Автолавка два раза в неделю. Магазинов нет.

Я понятия не имела как буду здесь жить еще и беременная. Я даже печь топить не умею.

Естественно ничего у меня не получалось. Ночами я ревела белугой в подушку. Я понимала, нужно хоть как-то налаживать жизнь. Хотя-бы попытаться.

Познакомилась с местным дедом-соседом. Он рассказал где и как заказать дрова на зиму, научил как управляться с баней и печкой. Оказалось это не так уж и сложно.

И все бы ничего, но на душе было тревожно. Какая совесть это выдержит, то что сотворила я.

Два месяца я налаживала свой быт и жизнь. Тимофеевич прислал мне деньги от продажи квартиры. Продал можно сказать быстро, но намного дешевле. Да и чорт с ним.

Я часто ходила в местную, скромную и почти безлюдную церковь. Часто беседовала с батюшкой. Отцом Александром. Помогала ему. Подрабатывала. Мыла полы, продавала свечи и иконки. Не знаю почему, но именно в церкви мне было хорошо и спокойно. Я не чувствовала себя такой грешной что-ли.

В фельдшерском пункте мне дали направление в областной центр на узи. Беременность шла хорошо, не считая ужасного токсикоза, который меня всю измучил.

Купила себе телевизор, чтобы не сойти с ума от давящей тишины. Да и зима начинается. Вечерами нужно что-то делать.

Не многочисленные соседи хорошо ко мне относились, как к родственнице Тимофеевича. Приходили в гости. Угощали домашними яйцами и соленьями, которые я уничтожала за пару минут.

Любые новости которые показывали по телевизору я сразу же переключала. Боялась что-нибудь узнать или услышать. Каждый день перед сном я тихо молилась про себя, чтобы никто и никогда нас с ребенком не нашел.

На третьем месяце беременности я стала поправляться и полнеть. Зима была в самом разгаре. Новый год на носу. В деревне зима не та, что в городе. Вьюги и метель. Вечером топится печь, тепло. хорошо. В трубе воет. По телевизору новогодняя реклама. Еще ни разу я не захотела в город. Мне нравилось в деревне.

Вечером я как обычно смотрела телевизор и смаковала клубничным варением с чаем. Вкусно аж жуть.

В дверь постучали и я напряглись. Стала себя успокаивать и гладить себя по животу.

Открыла дверь. На пороге стоял Иван Кузьмич весь в снегу.

— Наталья, не пужайся. Я с подарком. Во-ответил Кузьмич и достал из-за пазухи черного маленького котенка. — Все не так скучно тебе будет.

— Спасибо-ответила я и взяла это милое создание.

— И вот еще, банку меда моя старая тебе передала. Я побег, а ты иди домой. Нечего хату выстуживать.

— Спасибо-повторилась я и пошла домой с подарками.

Хорошо, что имя по новым документам осталось мое. Наверное тяжело привыкать к новому. — вдруг в очередной раз подумала я.

Котенок царапался и жался ко мне. Я поставила мед на стол, рассмотрела котенка по ближе. Красавиц конечно. И правда будет не так скучно. Еще одно живое существо.

Я налила котенку теплого молока. Он немного полакал, а потом начал карабкаться ко мне на кресло.

Утром я начала после снегопада чистить от завалов двор. Тихонько. Много на лопату не захватывая. Когда справилась, затеяла стирку. Носила в дом по пол ведра воды, чтобы не тяжело было. В теплой фуфайке и валенках. На голове теплый платок. Словно я настоящая деревенская.

Именно в таком виде меня и окликнул знакомый голос. А я поняла, что вот он мой конец.

— Ну здравствуй. Наташа Ростова.

Я так и замерла с ведром в руках. Я стояла как вкопанная, словно ноги вросли в снег. Я боялась обернуться. Я не знала как все это может быть на самом деле?!Не поехала ли моя голова. Была не была. Я все же обернулась.

— Смотрю видеть меня совсем не рада. Может в дом пригласишь?!

— Нет. Уходи, я кричать буду. — с опаской ответила я. Ничего хорошего в его взгляде больше не было. Даже цвет глаз был не таким как раньше. Как вообще такое может быть, что он здесь?!

— Если успеешь-зло ответил алмаз и схватив меня за рукав практически поволок в дом. Я даже ведро выронила.

— Ду пусти ты. Убери от меня свои руки. — закричала я уже в доме, когда за нами с грохотом закрылась дверь.

Тимур нервно и с неприязнью оттолкнул меня и я упала прямо на колени. Чувствовала как на глазах наворачиваются слезы. Я была и рада видеть его и в то же время нет. Я боялась его. Не за себя было страшно, за ребенка.

Я кое-как встала. От страха я еле стояла на ногах. Я не знала что дальше.

— Ты приехал убивать меня? — вытирая слезы спросила я.

— А как еще с тобой нужно поступить за твою подлость и предательство?!Пожалеть может?!Что-то ты меня не жалела, когда мне двадцать пять лет строгача лепили.

— У меня не было выбора Тимур. Или ты или…

— Почему честно не призналась мне во всем?!Я ведь предлагал помощь. Я бы помог. Нужно было лишь сказать правду. Но ты решила кинуть меня через хуй. Скажи, оно того стоило??Тебе повышение дали. Что ж ты отказалась?

— Оно мне не нужно.

— А что тебе было нужно? Не противно было со мной спать? Ты же ничуть не лучше шлюхи. А гонора то было…

Тимур начал идти на меня. Я понимала, что бежать бесполезно. Да и куда я здесь побегу. Я лишь сильно зажмурила глаза и закрыла ладонями лицо.

— Посмотри на себя. Какая ты жалкая. На кого ты похожа. Судя по твоему внешнему виду еще и бухаешь. Не уж то совесть все-таки у тебя есть?!

Я стояла и молча плакала.

— Ты ж единственная кому я верил. Как же так Наташа? А знаешь, что самое паршивое? Рука на тебя не поднимается. И