разрешались замены (пройдет полвека, прежде чем командам впервые разрешат заменять травмированного вратаря и одного травмированного полевого игрока) — об усталости и о своих ранах воин вспоминает уже после боя — в случае, если остается в живых. И жизнь у игроков тогда была «без удобств»: достаточно сказать, что великие футболисты той эпохи, которыми гордилась вся империя, добирались в день матча до стадиона… на общественном транспорте.

Представьте: Дэвид Бэкхем или Криштиану Роналду бежит от своего дома до вокзала, втискивается в переполненную электричку (пропала прическа!), доезжает стоя до требуемой станции, от которой до стадиона остается пройти еще пару-тройку километров. После этого необходимо отыграть 90 минут на уровне мирового стандарта (а английский футбол и был тогда мировым стандартом) в условиях активных физических единоборств с реальным риском для жизни. Футболисты оставались играть на поле даже со сломанными руками и ногами, не допуская численного перевеса неприятеля.

Умри, но играй. Смены не будет. И все это счастье — за 4 (четыре) фунта в неделю!

Но вернемся к нашему герою. В те дальние-дальние годы в футболе действовало несуществующее ныне правило: «голкипер может на своей половине поля играть руками, но не носить, а отбивать мяч». Что в связи с этим делает остроумный Руз? Выбежав из ворот и перехватив руками передачу соперника, он бежит, подбрасывая мяч руками, до самой центральной линии поля, и оттуда, как гранату, посылает его к окопам противника. Правила не нарушены, отделение наступает, зрители в восторге. А еще в перерыве Руз любил посидеть на перекладине. Поболтать ногами, семечки полузгать да с болельщиками поговорить о колониальной политике империи. Уже ради этого стоило идти на футбол…

Или ради того, чтобы посмотреть, как Руз отражал пенальти. Он стал первым вратарем, который при пробитии одиннадцатиметрового удара сбивал с толку пробивающего, эксцентрично виляя коленями, — потом этот вратарский трюк назовут «ноги-спагетти».

И зрители шли на Дика Руза. На диво. На театр одного голкипера (не попавшие на стадион, заполняли залы мюзик-холлов, где пела в то время несравненная Мэри Ллойд). Когда Руз вернулся в «Сток Сити» из «Эвертона», аудитория «Стока» сразу же выросла на 300 процентов — ведь на стадион тут же потянулись женщины: ну как было не пойти посмотреть на высокого, сильного, быстрого, красивого, прыгучего, бесстрашного…

Это было его время. Стоило жить и играть в футбол стоило.

Однажды во время международного матча принц голкиперов заговорился со зрителем — с пеной у рта спорили о праве наций на самоопределение в условиях индустриального прогресса — заговорился до того, что не заметил, как удалился от ворот на расстояние, не покрываемое никаким прыжком. А тем временем шотландский защитник, поверив своим глазам, ударил по пустым воротам — и пришлось вынимать мяч из сетки. Обидно, конечно. Зато назавтра об этом говорила вся империя — от Лондона до самых до окраин.

А перед гостевым матчем Уэльса с ирландцами валлиец Руз появился с перевязанной рукой, доверительно сообщив журналистам, что будет играть со сломанными пальцами. Ирландцы стали заранее праздновать победу, на что и рассчитывал Руз: все его пальцы, а также руки, ноги и голова — работали исправно. Кумир отыграл блестяще, Уэльс победил 3–2.

Таким был Дик Руз — вратарь, готовый к бою. В эпоху, когда всякий бьющий по мячу мечтал стать профессионалом, Дик Руз принципиально оставался любителем и учился на врача, заканчивая экстерном медицинский факультет Королевского колледжа. Но ведь любителю в футболе запрещено получать деньги от клуба — как же быть с оплатой его труда? Этот вопрос Руз решает как обычно — остроумно и эффективно. Не надо заработной платы — просто оплачивайте мои накладные расходы (зарплата футболиста ограничивалась законом, тогда как накладные и представительские расходы клуба — нет). Каких только счетов не пришлось оплатить клубам, в которых играл Руз — принц знал себе цену, не стеснялся, не скромничал: дорогие костюмы, модные ботинки, престижные рестораны… А однажды Руз опоздал на поезд, который увозил его команду в Бирмингем. Другой бы локти кусал, а кумир не растерялся. Зная, что на подъездных путях стояли частные поезда в ожидании заказов от состоятельных клиентов, он нанимает один из таких составов. Поехали! — Руз махнул рукой, будучи единственным пассажиром в поезде. Счет — на 31 фунт (очень большая сумма: зарплата квалифицированного шахтера составляла в те годы 2 фунта в неделю) голкипер попросил выслать в бухгалтерию клуба.

В итоге кумир британских болельщиков стал объектом расследования со стороны английской Футбольной Ассоциации, которая постоянно получала жалобы от его конкурентов. Руза попросили расшифровать расходные счета. Руз, решив посмеяться над чиновниками, начал список с подробного описания пользования платными туалетами — где, когда, сколько, из-за чего… Смеялась вся империя. Темза вспенилась. Чиновники отстали.

Но Руз мог не только пошутить, но и взорваться, например — наброситься на судей с нецензурной бранью, а однажды во время торжественного обеда после матча со своим бывшим клубом Руз, услышав от болельщика оскорбительное высказывание в свой адрес — рванулся, выбил из-под обидчика стул и ударил по лицу, не поскупившись на силу (этим Руз в корне отличался от джентльмена Вивиана Вудворда, о котором — позже)…

Говорят, что быть гением — значит дать направление. По тропинкам, протоптанным Рузом, шли и Дэвид Бекхэм (который гламурен не менее чем футболен), и Лев Яшин (который чертовски далеко бросал мяч руками, делал акробатические сэйвы и далеко выходил из ворот для наведения порядка), и Эрик Кантона (который и плюнуть в болельщика мог, и ногами в физиономию прыгнуть на недобрую память). И если боги воскрешали мертвых, то Дик Руз воскрешал живых (полуживых) — замученных тяжелой монотонной работой (которую еще надо было найти) и невыносимыми бытовыми условиями существования. Придя на стадион, люди забывали о своем бремени, хотя бы на полтора часа расправляли плечи и поднимались над бесцветным и беспроглядным бытием, ведь на поле выходил принц голкиперов и начиналось фантастическое театрально-футбольное зрелище.

В то время во Франции уже лет десять существовал режиссерский театр, в котором всеми процессами руководил режиссер, вырабатывавший концепцию и расставлявший актеров на сцене. Футбол же еще не был тренерским. Команды в большинстве своем каким-то чудесным образом обходились без человека, который бы внедрял игровую модель и следил за дисциплиной на поле (даже список футболистов, выходивших в основном составе, тренеру, или, как его тогда называли, — секретарю клуба, спускали свыше; представьте, если бы сегодня главный тренер сборной России получал факс со стартовым составом за полчаса до начала матча от Совета Безопасности Российской Федерации). Зато Дику