Они вышли к намеченному рубежу глубокой ночью. Висевшая высоко в небе почти полная, но уже начавшая убывать, луна, больше мешала, чем способствовала задуманному Рустамом делу. Но мыслей отступить не было. Рустам привык к риску. К тому же, в то, что кто-то может оказаться на этом же пустынном участке дороги в это же время, верилось с трудом. Рустам вывел свою немногочисленную группу к дороге и, приказав залечь, некоторое время посвятил наблюдениям. Убедившись в том, что ничего подозрительного поблизости нет, он оставил одного из боевиков на месте, а с остальными двинулся дальше. К этому времени набежавшие на небо облака затянули луну густым покрывалом. Стало значительно темнее.

— Англичанин, ты идёшь вправо. Метров через пятьсот, за поворотом, остановишься. Тебе будет видно идущую сюда машину километра за два, — Рустам хорошо знал эту местность, — а ты, Ваха, влево. Поднимешься на сопку. У тебя там вид километров на пять. Смотри только не усни. Свои позывные вы знаете. Кодовые фразы, надеюсь, тоже не забыли? Леча, остаёшься со мной! — боевики промолчали, из чего Рустам совершенно справедливо заключил, что кодовые фразы они помнят. Пару минут спустя боевики исчезли из виду, растворившись в темноте ночи. Рустам и Леча устремились к дороге. Стараясь не замочить ноги, перешли обмелевшую Хунхулау. Галька под ногами, несмотря на все старания, скрипела при каждом шаге. Но Рустам не обращал на это внимания, он был уверен: кроме них здесь никого нет. Подойдя к насыпи, они остановились и залегли. Выждав некоторое время, Рустам неторопливо, с оглядкой взошел на дорожную насыпь. Воровато оглядываясь по сторонам, темной тенью скользнул на середину дороги, и быстро найдя подходящее для закладки фугаса место, опустился на корточки и снял тяжёлый рюкзак.

Взрывчатку Рустам всегда закладывал собственноручно. Сперва он долго выгребал щебёнку, затем вынул из рюкзака и уложил в образовавшуюся яму три фугасных снаряда, вставил в них детонаторы и, подключив к плате дистанционного управления, вставил в неё батарейки. Теперь осталось уложить небольшую пластину платы на дно и аккуратно засыпать щебёнкой.

— Горец — один Горцу — два, камень скатился с горы, — кодовая фраза, прозвучавшая в динамике вложенной в карман разгрузки рации, заставила Рустама ускорить свои движения.

— Понял, — прижав плату к одному из снарядов и обложив её со всех сторон довольно крупными камнями, Рустам принялся поспешно закидывать в яму вынутую из неё щебёнку. Он спешил. Кодовая фраза, сказанная англичанином, означала, что сюда движется какая-то машина. На то, чтобы засыпать яму и уйти прочь, у него оставалось не более двух минут. Как назло, в щебёнке оказалось что-то острое, и распоров перчатку, оно укололо безымянный палец. Зашипев от боли, Рустам зло сплюнул и ещё с большим остервенением принялся сгребать в яму разбросанные по асфальту камешки. Закончить своё дело ему удалось в тот момент, когда по верхушкам растущих на обочине деревьев из-за поворота замелькали отблески фар. Рустам в три прыжка перебежал асфальтовую полосу, затем скатился с насыпи и, юркнув под росший там маленький куст, сжался в комок и застыл в полной неподвижности. Спустя считанные мгновенья, прямо у него над головой, урча мотором, промчался тяжело-груженный «Урал». Рустам посмотрел ему вслед и невольно усмехнулся: по «демократической Чечне» рассекать на «Урале» ночью могли себе позволить только либо чересчур отчаянные парни, либо полные идиоты. Второе, по твёрдому убеждению лежавшего под дорогой боевика, случалось чаще…

Фирма «Гортекс» выпускает неплохую одежду — в этом Рустам в очередной раз убедился, когда утренняя прохлада посеребрила растущие на опушке травы. Он лежал на расстеленном коврике и с ленцой поглядывал на бегущую вдоль русла реки дорогу. До подхода обозначенной колонны оставалась куча времени. Оставив рацию включенной, Рустам улегся поудобнее, обломил нависавшую над лицом веточку и, закрыв глаза, попытался заснуть. Проспать он не опасался. Биологические часы ещё ни разу его не подвели. Русских он не боялся — от дороги его отделяло широкое русло реки, с севера, юга и востока выставленные в охранение помощники. В зарослях орешника его пятнистую одежду практически не различишь, а если что непредвиденное — радиостанция под рукой, автомат под боком. С именем Аллаха на устах… — не успев закончить начатую мысль, Рустам уснул.

Снилось ему, как ни странно, не война, не жаркое упоение боя, а детство, пионерский лагерь, шум ребячьих голосов, русский мальчишка, с которым он дружил. Странно, но тогда в его сердце не было ни озлобленности, ни вражды, не чувствовал он и усердно раздуваемого сейчас желания жить в обособленном государстве. Всё было по-другому, всё воспринималось не так, как сейчас. И что было правильнее, он не знал…

Проснулся Рустам оттого, что до него донеслись звуки завывающих моторов. «Проспал», — ужасная мысль взбудоражила сознание, заставив моментально открыть глаза и, стремительно поднеся к лицу руку, взглянуть на часы. Нет, всё правильно, до времени Ч оставалось ещё полтора часа, но шум, шум приближающейся колонны уже отчетливо улавливался обострившимся слухом боевика. Он осторожно раздвинул ветки. Так и есть, нужная ему колонна вползала на заминированный участок дороги. Бортовые номера машин виднелись отчётливо, ошибки быть не могло. Значит, информатор ошибся, неправильно указал время. Что ж, это уже не имело никакого значения. Рустам всмотрелся в колонну и вычленил из неё БТР с крепко засевшим в память номером. Тот уже был близок к своему концу. Отсчет обратного времени пошёл на секунды…три, два, один, ноль. Рустам, одновременно одной рукой ведя цель видеокамерой, пальцем другой нажал кнопку пульта управления. Огонь, дым, пыль, осколки асфальта полетели в разные стороны. Бронированную махину подкинуло как игрушку, сидевшие на броне люди буквально полетели в воздух… Всё заволокло дымом и пылью. Машины встали. Началась беспорядочная стрельба.

Рустам не спеша закончил съемку. Не обращая внимания на летящие во все стороны пули, убрал видеокамеру в рюкзачок и, накинув его на плечи, поспешил скрыться в глубине леса. Остановившись в условленном месте, он укрылся в зарослях орешника и, достав из разгрузки заранее спрятанный в один из кармашков тюбик высококалорийного майонеза, принялся возмещать потерянные калории. Майонез он поглощал медленно, смакуя каждый глоток, наслаждаясь его приятным запахом и оливковым вкусом. Когда подошли все его подельники, небольшой по размерам тюбик был опорожнен едва ли на треть.

Рустам молча поприветствовал каждого из своих людей и, уложив майонезный тюбик обратно в карман разгрузки, двинулся в направлении базы. Время от времени он доставал его, и на ходу выдавив в рот небольшую порцию майонеза, проглатывал. Майонез в тюбике закончился, когда Рустам был уже на подходе к базе. Останавливаться, что бы закопать пустую упаковку, не хотелось. Рустам отвернул немного в сторону и, размахнувшись, зашвырнул пустой тюбик на дно убегающей вниз расселины.

На базу добрались без происшествий.

— Как прошло? — Краузе отложил в сторону очередной замыкатель и вопросительно посмотрел на довольно улыбающегося Рустама. Англичанина и остальных Рустам отпустил жестом руки. Дело они своё сделали, пусть обмоют пыль, а разговор с командиром их не касается.