Надкусив отбивную, Витя поздоровался и тут же проявил участие:

– Чего хмурый такой?

– С попутчицей не повезло.

– В прабабушки годится?

– Вообще никуда не годится.

– Можно поправить восприятие окружающего мира. Вернешься в купе под легким газом, а она, смотришь… Смотришь, она уже и ничего окажется, – усмехнулся Рюмин.

– Мне сегодня много нельзя. Завтра переговоры важные.

– Да и у меня завтра момент деловой. Встречать будут на вокзале. А тебе, к слову, никогда много нельзя.

Как будто Рюмин святой. Конечно же, он пьет меньше моего. Живет с женой, тещей и ротвейлером. Гепатитом в детстве переболел. Но в отличие от меня, напившись, Витя не умеет себя вести в приличном обществе. Я засыпаю или ухожу. А он к женщинам грязно пристает, драки провоцирует.

– Так что там с попутчицей? Старовата? – продолжал любопытствовать Рюмин.

– Да нет. Годков сорок. Вся в желании. Но для меня полновата.

– А, ну да… В твой модельный ряд не вписывается. И где ты эти скелеты откапываешь? А я, наоборот, аппетитных люблю – животик чтобы… А над животиком – не точки, обозначающие грудь, а перси над ним должны быть. Перси, понимаешь?! Нравится мне это слово. Грудь – как-то не звучит. Грудь – это у доярок. Сиськи – с чем-то обвислым ассоциируются. Люблю вот слово «перси», и все тут. И задница должна быть у женщины. Не одна сплошная спина – внизу еще и жопа аппетитная. И ляжки должны быть у женщины…

– И мозги, – перебил я Витю.

– А вот это вовсе и необязательно. Мозги должны быть для того, чтобы запоминали рецепты и думали о том, как устроить в постели праздник. А если есть перси, есть жопа, есть ляжки и животик, то мозги – это небольшое, но, соглашусь, очень приятное приложение.

Витя говорил громко, с выражением. Один из цыган внимательно подслушивал. Правой рукой он энергично шурудил в узком кармане джинсов. Хотя… Может быть, мне показалось.

– Вить, может, поменяемся местами, – говорю. – Там и перси, и жопа с ляжками. Все там есть. Даже мозги. Готовить она тебе все равно ночью не будет. Кроссворды погадаете вместе, потом она тебе праздник устроит. А у тебя кто в соседях?

– Мужчина интеллигентного вида. Как зашел, тут же достал фляжку с коньяком и книгу «Как разворовывали Россию». Мне тоже выпить предложил. Лучше бы опытом по разворовыванию поделился. А выпить – пожалуйста… Но я же опытный. Предлагал он исключительно ради приличия. Видно было, как обрадовался, когда я отказался. Жлоб, короче. Слушай… Я местами поменяться согласен. Но мне бы хоть глянуть на соседку твою. Может, и вправду, как ты говоришь, абсолютно ни на что не годится.

Мы выпили виски. Договорились следующим образом. Витя идет в мой вагон. Заглянув в купе, оценивает соответствие Ирины его вкусам. Я дожидаюсь в ресторане. Пока Рюмин шатался по узким коридорам состава, я успел заказать еще. Вернулся он довольным. Ладошки потирал, плечами передергивал.

– Майкл, ни черта ты в женской красоте не понимаешь. Баронесса! Владычица!

– Угу… Баронесса в красных лосинах и майке с пузырями. И ты станешь бароном на ночь. Она попросит обмотать лосины вокруг шеи и делать ей больно. Потом натянет на тебя майку с пузырями и будет ее рвать. Рвать, пока пузыри не полопаются. Один совет… Не занимайся с ней любовью на столике с пивом, лимонадом и печеньем. У меня на нем была любовь с девушкой. Так вот, Ирина и та девушка – как БелАЗ и фольксваген-жук. И что ты думаешь?

– Я думаю, Майкл, что ты пошляк, ничего не понимающий в женской красоте.

– Неправильно ты думаешь. Столик сломался. А если он сломается под тобой с Иришей, то вы пробьете пол вагона и войдете в историю железных дорог мира. И место падения на атласах обозначат.

Я вернулся в купе. Сказал Ирине, что встретил старого друга и его сосед любезно согласился поменяться со мной местами. Она в третий раз произнесла, что ей так и не удалось увлечь меня кроссвордом. На этот раз – с сожалением. Накинув на плечо портплед, пожелал ей счастливого пути.

Моего нового соседа звали Анатолий. А точнее, Анатолий Анатольевич Лушко. Если у меня родится сын, никогда не назову его Михаилом. Он может пойти в меня. И уж точно никогда не назову его Анатолием.

На визитке Лушко было обозначено – «Координатор Форума демократических преобразований России». То есть бездельник. Лушко изучил мою карточку. Судя по взгляду, он не сомневался: я принадлежу именно к тем, кто разворовывает Россию. Вступать с Анатолием в полемику на эту тему не хотелось, такие беседы предсказуемы. Мне довелось общаться с одним сектантом от демократов. Худой, с безумными, как у рыбы-телескопа, глазами. Еще и запах непонятный. Не то лекарство, не то польский одеколон. Когда я назвал одну демократку «б***ью с природным прищуром», он толкнул меня в плечо. Закричал, что она ему как сестра. Не люблю, когда меня толкают. И я был не в том состоянии, чтобы хотелось заснуть или просто уйти по-английски…

Первое, что увидел ранним утром, – поглощающего глазунью Лушко. Трапезу демократ совмещал с чтением. Покачав головой, произнес: «Вот сволочи, а!» Мне показалось, что он завидует тем, кто разворовывает Россию. А злость – от неумения красть так же много и безнаказанно. И все же я был доволен обменом. Читающий Лушко с поджатыми губами лучше корпулентной Ирины, разгадывающей идиотские кроссворды. Да и Виктор обрел свое ночное счастье.

На перроне было многолюдно. Прибывшие брали московский ритм. Резвый шаг, поглядывание на часы, отмашки от наглых таксистов. И тут я увидел Рюмина. Спортивные трико синего цвета, серая байковая куртка с надписью «Harvard University». И абсолютно не гармонирующие с верхом дорогие штиблеты. Витя бежал мне навстречу, на его лице читались испуг и растерянность. Его шатало из стороны в сторону так, будто он всю ночь бродил по вагонам и уже не мог вернуться к прежней походке. Подбежав, он взял меня за грудки:

– Скажи, ты знал? Честно скажи, знал? Я умоляю тебя, скажи мне, скажи… Знал ты или нет? Это конец! Настоящий конец!

– Успокойся, Витек. Успокойся и не ори. У Иры проблемы с венерологией? – последнюю фразу я произнес полушепотом.

– Издеваешься, да? Ты еще и издеваешься…

Мне казалось, он готов расплакаться.

– Витя, объясни мне, что произошло.

Говорил Рюмин захлебываясь.

– Эта сука… Падла эта жирная… б**** на доверии! Скажи, ну как так могло получиться? Она переоделась… Вся в прозрачном была. Потом мы выпили немного. Совсем немного выпили. Я сходил