как сова, Эвгенидес пробрался в свои покои и лег в постель. В темноте прошептал про себя:

– Значит, Седжанус – мой лучший друг. Странно, что я об этом не догадываюсь. А бедная Хейро страдает за то, что танцует со мной. Седжанус, дорогой мой Седжанус, что же ты затеял?

* * *

На следующий вечер он опять танцевал с Хейро, младшей сестрой дамы Темис.

– Получилось очень красиво, – сказал он ей.

– Простите, ваше величество, о чем вы?

– О том, как ты пыталась уклониться от танца со мной, повернув дело так, что мне пришлось тебя уговаривать. Очень точный расчет.

Рисунок танца ненадолго разделил их. А когда они снова встретились, он сказал:

– Знаешь, я слышал, что тебя называли бесхитростной.

– Не понимаю, о чем вы говорите, ваше величество.

– Он тоже не понимал, – произнес король.

– Ваше величество?

– Дорогая моя, тебя больно побили?

Она слегка споткнулась. Он подхватил ее под руку:

– Ты устала. Позволь проводить тебя к креслу. – Танцоры вокруг них расступились, и он вывел ее. – Я могу закончить танец с твоей сестрой.

Ее пальцы сильнее сжали его руку.

– Всего один танец, дорогая, – сказал король. – Потом мы продолжим, честное слово. Я не могу допустить, чтобы тебя били за то, что ты ограждаешь меня от весьма хищных когтей твоей сестры. Только не понимаю, почему, на твой взгляд, я достоин такого спасения.

– Может быть, потому, ваше величество, что у меня есть глаза, – ответила Хейро.

Эвгенидес на миг стушевался.

– Значит, мне теперь придется внимательнее смотреть по сторонам? И ты расскажешь своему отцу, как хорошо и полезно, когда к одной из его дочерей, пусть даже не к той, к которой следует, проявляет внимание сам король. Можешь на меня рассчитывать, если это спасет тебя от побоев. – Он склонился над ее рукой.

Король почувствовал, как она дрожит, оглянулся через плечо и увидел, как к ним направляется ее отец.

– Он непременно поинтересуется, что же во мне так восхищает вас, – сказала Хейро.

– Ну, это просто, – ответил король Аттолии. – Скажи ему, что мне понравились твои сережки.

– Возможно, вашему величеству захочется потанцевать с моей подругой, дамой Эвнисией. Очень красивая девушка, – торопливо сказала Хейро.

– Люблю красивых девушек. С кем еще?

Она назвала еще несколько имен, но вдруг умолкла. Приблизился ее отец, и вид у него был очень грозный.

– Твоя дочь сказала, что плохо себя чувствует, – высокомерно заявил король, – и предложила закончить танец с ее сестрой.

Отцовский лоб разгладился. Барон увел свою младшую дочь. А король продолжил танец с дамой Темис.

* * *

Две недели спустя Костис сидел на крыльце возле столовой и грелся на солнышке, проникавшем в щель между высокими, тесно стоящими корпусами. Это продлится недолго. Солнце с бесконечным терпением плыло по небу, и тень медленно ползла вверх по ступенькам. Скоро она доберется до него, и придется либо передвинуться вслед за солнцем, либо мерзнуть. Если повезет, то решать не понадобится: очень скоро Аристогитон сменится с караула и придет сюда. Они с Костисом получили трехдневный отпуск и собирались в горы поохотиться.

Костис уже упаковал свои вещи и почти весь день сидел и ждал. Арис был очень занят своими новыми обязанностями, а жизнь Костиса внезапно наполнилась бездельем.

Телеус объяснил, что его положение пока еще не определено, а на будущее рассматриваются разные варианты. Может быть, его переведут в приграничную крепость на севере, возможно, даже вернут прежнее звание и дадут под командование взвод. Это вселяло надежду, и дни тянулись, наполненные тревожным ожиданием. А тем временем он продолжал нести службу в качестве лейтенанта по особым поручениям, и обязанностей было немного: составлять графики да следить за маршировкой курсантов в учебных казармах.

Тень подползала ближе. Послышались быстрые шаги. Костис поднял глаза, ожидая увидеть мальчишку с каким-нибудь срочным посланием, но из-за угла в узкий двор выбежал кто-то из собачников – судя по мундиру, помощник псаря. Запыхавшись, он остановился перед Костисом:

– Хозяин послал меня за помощью. Охотничьи собаки вырвались. Среди них есть течные суки, и кобели дерутся. Мы не можем сами загнать их в псарный двор. Нельзя ли позвать на помощь гвардейцев? Хозяин боится, что король перебьет всех собак и его заодно.

Костис отправил его в кабинет дежурного офицера, потом собрал бездельников из ближайшего обеденного зала и повел к псарне.

Гвардейцы прошагали через дворцовые коридоры и вышли на террасу. Широкая лестница вела оттуда к охотничьему двору.

– К чему так торопиться? – проворчал кто-то. – Зачем портить хорошую шутку?

– Потому что для главного псаря это никакие не шутки, – сказал Костис.

– И для нас не шутки, – сказал кто-то во дворе.

Там, внизу, творилось что-то несусветное. Лаяли и рычали разъяренные псы. Сквозь оглушительный гвалт едва пробивались крики людей. Псари с палками и веревками пытались отделять от своры одну собаку за другой и выводить их сквозь открытые ворота на псарный двор. Им на помощь уже прибежала дворцовая стража. Несколько человек стояли на лестнице ниже портика и отлавливали собак, выскочивших из общей суматохи. Охотничий пес ростом ниже, чем по пояс, но выше, чем по колено взрослому человеку, и весит всего лишь вполовину меньше. Схватить такого зверя и удержать, не попав под укус, – дело непростое, и псарям действительно было не до смеха.

Один из псов помчался по лестнице навстречу Костису, явно метя в открытые дворцовые двери. Костис и его спутники закричали, замахали руками, отгоняя пса. Тот метнулся обратно.

– Закройте эту дверь! – заорал Костис, перекрывая гвалт. Двое гвардейцев повернули огромные двенадцатифутовые створки и отрезали дворец от охотничьего двора.

Потом Костис пошел проверить другие выходы. Их было четыре – двое больших ворот и две маленькие арочные калитки. Одни из больших ворот стояли распахнутыми, за ними находились псарня и конюшня. Обычно через эти ворота животных выводили во двор и готовили к предстоящей охоте. Другие ворота выходили через внешнюю стену дворца на дорогу, ведущую к королевским охотничьим угодьям. Они стояли закрытыми, но по обе стороны от них поднимались лестницы на дворцовые стены. Костис увидел, что гвардейцы уже перекрыли эти лестницы и вверху, и внизу. Отчаянно жестикулируя, Костис отправил нескольких человек закрыть выходы в дворцовый сад. Потом, крича во все горло, послал людей в конюшню за вилами, граблями и метлами. Нечего было и думать загнать псов по одному до появления короля. Придется вытолкать всю обезумевшую свору в конюшенный двор и разбираться там.

Трудно было сказать, сколько времени у них осталось в запасе, однако Костис предположил, что король должен появиться очень скоро, иначе неизвестные шутники не выпустили бы собак.

Два сцепившихся рычащих пса подбили его под колени, и он чуть не упал. Помог главный псарь – подхватил под локоть. Костис объяснил ему свой замысел, и они, разделившись, стали выстраивать псарей и солдат в кольцо вокруг собак. Вооружившись метлами и граблями, они встали плечом к плечу и стали постепенно вытеснять псов в ворота на конюшенный двор. Из дворца на помощь прибежал еще взвод гвардейцев. Поглядев налево, Костис с удивлением увидел Аристогитона – тот с мечом в руке подталкивал собак.

– Что ты тут делаешь? – закричал Костис.

– Чего?

Собак постепенно сбивали в плотную груду, лай понемногу менял тональность. Костис попытался еще раз:

– Я думал, ты в карауле.

– Так и есть, – подтвердил Арис.

– Где король?

– В саду. Должен был поговорить с секретарем военного флота, но тот отменил встречу. Мы оставили его в саду и пришли сюда помочь. – Арис кивком указал на арочную калитку за спиной.

Гвалт стихал, они уже могли переговариваться, не крича, однако все равно приходилось говорить громко.

– Кто отменил встречу? Король?

– Нет, секретарь.

Если король не должен был проходить через охотничий двор, то зачем спустили собак? Кто-то заранее знал, что секретарь намеревается отменить встречу. Колени Костиса догадались обо всем быстрей, чем голова. Они подкосились, к горлу подступила тошнота. Костис поднял глаза на дворцовую стену – стоявшие там гвардейцы преграждали путь отбившимся псам и смотрели во двор, а не в сад. У него затряслись руки.

– О мой бог, – воззвал он к Мирасу. – Мой бог, мой бог.

– Ты что? – Арис до сих пор не понимал.

Костис выронил грабли и схватил его за плечи:

– Где ты оставил короля?

– В аллее, сразу за фонтаном с наядой и зеркальным прудом. А что случилось? У входа я поставил Легаруса.

– А с другого конца?

– Там ворота. Они заперты. Костис, успокойся, ради бога, ворота заперты, и от них до гвардейцев на стене меньше пятнадцати футов.

У Костиса зародилась надежда.

– Они знают, что король в саду? Ты им сообщил?

Нет, Арис этого не сделал.

– Приведи своих людей. Дай меч.

Костис сдернул с Ариса пояс с пряжкой и ножны с мечом, стал озираться по сторонам, высматривая